Когда они проехали Красный Октябрь, не повстречав в нем ни одной живой души, Андрей сказал:
Ребята, вам придется со мной всю дорогу разговаривать.
Это еще зачем? Ты что, засыпаешь? удивился Сашка.
Нет, это чтобы мысли заняты были.
Надя увидела в зеркале выражение лица Андрея: напряженная борьба, решимость и, одновременно, страх. Ее сердце замерло в груди, и она поспешила ответить:
Хорошо, Андрюш, только постарайся не отвлекаться от дороги. И не разгоняйся, ладно?
Я и не собирался. Тише едешь, дальше будешь.
От того места, куда едешь, пробурчал Сашка, но тут же спохватившись, добавил примирительным тоном: Ладно-ладно. Все правильно ты делаешь, Андрюха.
Через пятнадцать напряженных минут, ежесекундно ожидая очередной напасти, они доехали до федеральной трассы и повернули в направлении К-ска.
Туман по-прежнему лип к стеклам, словно гигантский белый спрут. Лишь изредка, оказавшись на особенно высоком подъеме, они смутно различали очертания близлежащего перелеска или поселка, но вскоре вновь погружались в беспросветную белую мглу.
Они не переставая говорили с Андреем. О его переезде в Екатеринбург, о работе в школе, о планах на будущее, обо всем, что приходило в голову. Он отвечал насколько мог подробно, но время от времени они замечали, что его ответы становятся односложными, а руки сжимают руль до побелевших костяшек.
Тогда Сашка, сидевший рядом, окликал его по имени, от чего Андрей вздрагивал, встряхивал головой, словно очнувшись от дремы, и говорил: «Спасибо! Меня опять куда-то понесло. Не давайте мне отвлечься».
После одного из таких «пробуждений» Сашка не выдержал:
Если бы я не стал убежденным атеистом, я, наверное, сейчас молился бы во весь голос. Все это куда лучше вписывается в религиозную картину мира, чем в материалистическую.
А я вот молюсь, робко произнесла с заднего сиденья Надя.
Молись, Надя, молись. Сашка задумчиво смотрел сквозь белое молоко за лобовым стеклом. Повредить это точно не может, а помощь нам сейчас любая нужна. Даже если она чисто психологическая. А ты что думаешь, Андрей?
Думаю, есть ли у тебя в багажнике запаска.
Есть. А что такое?
Слышишь этот шум? И машину влево уводит сильно. Кажется, мы едем на ободе.
Сашка прислушался.
Блин, и правда. Но у меня бескамерки, а в ямы мы не влетали, да и скорость черепашья. Что за ерунда?
Андрей остановился на обочине. Мужчины обошли машину и обнаружили, что их догадка была верной заднее левое колесо полностью спустило.
Наверное, диск деформировался, когда мы съехали в кювет. Андрей пристально вглядывался в трассу в обоих направлениях и напряженно вслушивался, готовый к тому, что внезапно на них из тумана может вылететь очередная фура. Но вокруг было тихо, только потрескивали ветки в посадках вдоль дороги.
Сашка открыл багажник и, погремев инструментами, вытащил запасное колесо.
Шипованное? спросил Андрей, заранее зная ответ.
Нет Не думал, что нужна еще и зимняя запаска.
Никогда не знаешь, где постелить соломку, да? Сам Андрей зимой и летом возил запаску с шипами.
Надя вышла к ним и стояла на обочине, зябко обхватив себя за плечи. Мужчины поддомкратили «четырку» и сняли спущенное колесо.
Как думаете, мы доедем? спросил Сашка, подавая Андрею баллонный ключ.
Андрей поднял на него полные решимости глаза.
Даже не сомневайся, слышишь? Мы доедем, и мы победим это, чем бы оно ни было. Без вариантов. Ясно?
Надя, слушавшая их разговор с обочины, энергично закивала, хотя никто ее там не видел. На ее глаза навернулись слезы. Она была безумно рада, что Андрей рядом, он вселял в нее надежду.
Конечно. Ты прав. Без вариантов, сказал Сашка и покатил спущенное колесо к багажнику.
Через несколько минут они снова сидели в салоне.
Где же все машины? озвучила Надя мучивший всех вопрос. Это же трасса. А машины ни одной.
Ну, воскресенье, утро, да еще и туман проклятый. В голосе Сашки совсем не слышалось уверенности. Он в очередной раз проверил связь на телефоне. И ни одной палочки. Наверное, Таня мне уже звонила раз десять.
Телефоны Андрея и Нади тоже показывали отсутствие покрытия.
Что бы там ни было, а нам, чем меньше машин, тем лучше, Андрей повернул ключ зажигания. Меньше шансов угодить под фуру.