Мне купил машину девятку «Жигули». Сказал, что если научусь на этой ездить, купит «Мерседес». Я отказалась учиться, объяснила это тем, что боюсь водить машину и поэтому не буду. С ним езжу очень редко. На работу добираюсь на автобусе, всего одна остановка, или пешком, а в деревню приезжаем на электричке, не далеко до станции, доходим тоже пешком. У детей школа рядом.
Ты жестоко наказала меня. Я не разу не видел мальчишек, если бы я знал, если бы я знал! Говорят, что они сильно похожи на тебя.
Луша отрицательно покачал головой.
Нет. Волосы только белые мои, а остальное всё твоё, глаза, чёрные брови. У нас с тобой цвет глаз одинаковый. Ты, наверное, не знаешь, потому, как не разу не видал, что ресницы и брови у меня такие же белые белёсые, как волосы. Я крашу их в парикмахерской специальной краской с 12 лет.
Ты шутишь? Да Ну, если ты умудрилась, такое от меня скрыть
Нет, не шучу. Ты обо мне ещё много чего не знаешь, когда-нибудь я расскажу тебе всё.
Ты хочешь рассказать мне ещё что-то, от чего у меня получится инфаркт? Сегодня ты это чуть не сделала. Мне казалось, что я так хорошо тебя знаю.
Ты знаешь меня после 17 лет, а что было до Мне пришлось много работать и много пережить. Ты даже не можешь себе представить, что мне пришлось сделать для того, чтобы она замолчала, прикусив нижнюю губу. Марк сел с ней рядом, одной рукой прижал её к себе.
Скажи, я буду знать.
Не отвечая на его вопрос, Луша сказала:
А мальчишки получились смешанные и очень симпатичные. С каждым днём лицом и характером всё больше начинают походить на тебя. Совсем недавно, тётя Оля спросила меня: «Что будем делать? Мужики-то растут и на Марка становятся похожими?»
И что ты ответила?
Скажем правду. Давай сделаем так: ты поживёшь здесь, не будешь появляться пока в Ульяновске, а я переговорю с Артёмом. Что будет то будет. Скажу ему, что ухожу от него и хочу уехать из Ульяновска.
Чтобы уехать со мной в Германию, нужен официальный развод и его разрешение на вывоз детям. И я не могу жить здесь, когда вы там, совсем рядом. К тому же, хочу видеть мальчишек.
Я серьёзно говорю. Ты должен понять, как это всё серьёзно.
Ну, допустим, понимаю.
Если ты понимаешь, то слушайся меня. Обещай.
Не могу.
Ты должен понимать и слушаться должен! голос её дрожал, и в глазах стояли слёзы. Я прошу тебя.
Хорошо, я обещаю, тоже очень серьёзным голосом сказал Марк, прижимая её к себе.
Если не хочешь оставаться здесь, то можешь пожить у тёти Оли в квартире. Она сейчас стоит пустой. Раньше там жили квартиранты, но вот уже два месяца, как съехали. Тётя Оля ищет других. Ты должен обещать, что не будешь появляться возле нас.
Ты сейчас подала мне хорошую идею, попроситься в квартиранты к тёте Оле, а потом видно будет. Прикинусь, стареньким таким дяденькой, с седыми волосами, можно с бородкой и буду крутиться возле вас. Устроим ещё и кино из нашей жизни.
Но, в любом случае, ты не должен появляться рядом с нами, Луша заплакала.
Вот опять ты плачешь. Всё будет хорошо, с «дяденькой» я пошутил. Пошли, погуляем, предложил Марк. Хочу посмотреть на Волгу.
Хорошо, я сейчас соберусь, сказала Луша
День был по-весеннему тёплый, но с Волги дул прохладный ветер. Марк с Лушей, обнявшись, шли по берегу вдоль могучей прекрасной русской реки.
Вот она рядом, красавица Волга! сказал Марк, остановившись, и смотря в даль. А знает ли она о том, сколько говорят о ней в Германии, сколько пишут о ней?! Знает ли она о том, что вспоминают её русские немцы там далеко-далеко от её берегов?
Пройдя по просёлочной дороге, вдоль реки, они свернули на тропинку, и вышли к крутому обрыву, на краю которого росли две берёзы. Одна была прямой, другая сильно наклонилась вниз. Из-за этого, между ними образовалось пространство. На склонившуюся березу можно было удобно сесть, прижавшись спиной к стволу прямостоявшей берёзе, и так наблюдать за рекой. Деревья стояли на самом краю обрыва, который был высотой с двухэтажный дом. Внизу, у его основания, протекала река. Во время весеннего разлива, вода подходила к самому обрыву, а во время отлива возле него лежал песок вперемешку с галькой. Сидеть на берёзе было удобно, но, в тоже время, опасно. Можно было сорваться с неё и, не зацепившись ни за что, упасть в воду или на камни.