Хотя доли и давались Богом, но во многом они зависели от рода, от наследственности, от родовых божеств и предков-«дедов», нашедших позже воплощение в белорусском домовом-Хатнике. Ему, как и родовым богам, приносили жертвоприношение-угощение при появлении на свет нового члена семьи. Народ верил, что во время родов рядом с роженицей всегда находятся первопредок-«дед», мать-Роженица и девы-Роженицы. Дев-Рожениц было 3 или 7 и их представляли в образе прях. Рожениц почитали и призывали помочь «парадзихе» родить здорового, крепкого ребёнка, одарить новорожденного счастьем и долей. В благодарность всегда угощали кашей, хлебом, мёдом и сыром.
Белорусская легенда рассказывает о существовании обряда, помогавшего беременной оказаться в Ином мире, узнать пол ожидаемого младенца и привлечь к нему наиболее счастливую долю. «Сделала женщина всё так, как ей сказали, легла спать, стала легкая, как мотылек и полетела Летела она быстро. Смотрит, а на заливном лугу прыгают и играют три красивые девочки. Вот они выкупались в реке, вышли голышом из неё и качаются в траве. Потом принялись плести венки. Одна сплела венок из осота и чертополоха и говорит:
Вот такая жизнь будет у человека, которому я буду доля.
Вторая сплела венок из калины и веток и сказала:
А я доля рыбака и охотника.
Третья, самая красивая, сплела венок из колосьев ржи и пшеницы, вплела в него цветы и произнесла:
Я доля хозяина.
«Вот бы эту долю моему ребёнку», подумала женщина. А девочки остановились совсем близко от неё и говорят: «Здесь женщина, которая скоро родит мальчика. Та из нас, которая пойдет к нему, станет его долей». Начали они спорить, кто к новорожденному пойдет, и никак не могли договориться. Наконец, решили сделать так, как бог велит. Самая красивая предложила: «Я подброшу высоко цветок, и та из нас, кто его быстрее поймает, пойдет к тому мальчику». Вырвала она из своего венка цветок и подбросила так высоко, что он сначала спрятался в небе и только через некоторое время полетел вниз. Протянули доли к нему руки, но поднялся вихрь, закрутил цветок и косы девочек, а их самих поднял вверх. Ловили, ловили девочки-доли цветок. Наконец самая красивая схватила его и воткнула в волосы. Потом все помутилось, доли неизвестно куда исчезли, и женщина полетела назад в свое тело. Как только она вернулась, то закричала от боли и родила красивого мальчика. Говорят, что он был такой счастливый, что второго такого счастливого в мире нет. Вот так, какая у кого доля». (3. С. 201203)
Мне, к сожалению, не удалось найти описания самого обряда. Но и без него каждая мать старалась обеспечить своему ребенку счастливую судьбу, давая сразу после рождения материнское благословение. Благословляя дитя, она, боясь его «сглазить», предусмотрительно не просила всего много и сразу:
Благослови, Боже, это дитяти до хроста (крещения),
А с хроста благослови, Боже, до роста,
От роста благослови, Боже, до венца,
А от венца благослови, Боже, до жицця! (27. С. 22)
Интересная информация о наделении новорожденного судьбой дана в книге мифолога и этнографа Д. О. Шеппинга «Мифы славянского язычества»: «Когда ребёнок родится, его будущая судьба записывается в книгу рода В Белоруссии верят, что каждый человек получает при рождении сестрицу или сорку; каждая девушка братца или братека, которые охраняют их от несчастий и искушений». (42. С. 6970) Возможно, так информаторы автора называли невидимых духов «деток заплечных». По вере белорусов «детки заплечные» сопровождали человека с рождения и притягивали к нему либо благополучие и счастье, либо беды и жизненные трудности.
Защита новорожденного от зла
В период между рождением и крещением ребёнка бабка-повитуха проводила защитный обряд от всякого зла и сглаза. Взяв нож и поглаживая им тело младенца, чтобы к нему не пристало ничего злого, она читала защитный заговор: «Першым разом, лепшым часом, поможы мне, Господзи, подзиуки зговорици з (имя ребенка), з гэтого стану, з черных очей; з шыроких плечей, з синих жыл, з жоутой косьци, з румяного лица, з чорнага волоса. Мо вы подуманыя, мо вы погаданные, мо вы женоцкие, мо вы дзевоцкие, мо вы паробацкие, мо вы светальные, мо вы змеркальные, мо вы пауночные, мо вы утринные, по косьцях же вы не ходзице, касьцей не ломице, личка не хмурице. Досюль же гэтага вы кололи и пороли, век мой дух не чули, цеперь же полюбице мой дух: мой дух лёгеньки и цёпленьки. Я ж вас прошу, молю, ссылаю и зговораю, на сухие леса, на ницые лозы, гдзе вецер не вее, гдзе сонце не грее, гдзе людзи не ходзюць, гдзе пташки не летаюць». (41. 534535)