Но, Зызы, как я найду волшебные бутоны?
А вот как. Возьми старую бабушкину иглу и проткни по очереди все цветы. На четырёх из них выступят алые капельки крови.
И землеройка юркнула в траву.
***
Тылси быстренько сбегала за лопатой. Пересадила уцелевший кустик в глиняный горшок, полила тёплой водой. На следующее утро распустилось множество бутонов. Скоро бабушкина иголка заработала над цветами. С четырёх действительно капнула кровь. Тылси прямо с ума сошла от радости. Она принялась прыгать и напевать, отбивая ритм босой ножкой:
Какая радость! У меня есть четыре волшебных, волшебных цветка! У меня много желаний, и я выполню из них четыре! Самых заветных, самых- самых!
Из- за печи послышался жалобный голос, прерываемый кашлем:
Егоза, я только задремала А ты распрыгалась, как наша коза Мася.
Тылси покраснела: вот бессовестная, про бабушку забыла! Она и бросилась к горшку с волшебной купальницей. Сорвала бутон («Пусть бабушка Югыт скорее выздоравливает!») и зашептала скороговорку про Вож-Пыры`.
Тотчас стоны и кашель за печкой утихли. Послышалось деловитое кряхтение. Слышно было, как бабушкины шлёпанцы протопали в кухню. Скоро там сердито загремели кастрюли. Бабушка, не встававшая с постели месяц, бабушка, о здоровье которой учтиво справлялся местный гробовщик, летала по кухне, как птичка!
* * *
Едва Тылси опомнилась от радости, в дверь осторожно постучали. Это была молодая соседка Аня по прозвищу Чут* (Хромоножка). Находились глупые и злые люди, которые ею пугали в округе детей. И даже за спиной называли ведьмой. А всё из- за того, что в детстве болезнь иссушила её ноги в прутики и скрутила в тугой узел. Чут Аня заглянула, чтобы попросить на часок мутовку для взбивания яиц.
Тылси, таинственно улыбаясь, усадила её на лавку. И будто бы пошла в чулан искать мутовку. Сама же в это время без колебаний сорвала второй бутончик: «Пускай Чут Аня станет красавицей Ну, просто симпатичной девушкой!» И шёпотом позвала в гости Вож-Пыры`.
Теперь на кустике оставалось два волшебных цветка. Зато на лавке сидела совсем другая девушка: хорошенькая, глаз не отвести! Ножки длинные и стройные, как у куклы Барби. Чут Аня стыдливо натягивала на них юбку. Со смехом Тылси поднесла ей настольное зеркало. Та взглянула на своё отражение в зеркале и схватилась за голову:
Верно, и впрямь я туно* (колдунья), как про меня говорят!
Она всё порывалась плюнуть в зеркало и даже разбить его. Только через час Тылси удалось убедить девушку, что это она, Аня, собственной персоной. И никакая уже не «чут», и ничего удивительного тут нет: с кем не бывает!
***
Утром Тылси рассказала бабушке про чудесную купальницу. Бабушка Югыт слушала, всплёскивая руками. А под конец укоризненно сказала:
Внученька, ты потратила уже два лепестка, а о нашей маме забыла!
Да, бабушка, я очень хочу, чтобы мамочка вернулась и снова стала жить с нами!
Ой, тырлыга* (тараторка), у тебя одно на уме! рассердилась бабушка Югыт. И я мечтаю обнять свою доченьку, но грех о таком думать. Нам бы с тобой посмотреть, как ей живётся на том свете? Хоть одним глазком.
Можно и двумя, буркнула Тылси. Вытерла слезинку и пошла к горшку с купальницей. Бабушка Югыт включила старенький телевизор и уселась перед ним серьёзная, деловитая, строго сложив руки на коленях.
Дикторша, передающая новости, исчезла. Пошли помехи, и вдруг показалась преисподняя. В огромных закопчённых котлах и на чугунных сковородках вопили грешники, но угрюмые обросшие черти молча продолжали подкидывать дрова в адский огонь.
Господи Боже! охнула бабушка. Но тут перед ними открылась совсем другая картина.
Смотри, смотри, зашептала бабушка, толкая Тылси в бок. Вот он, рай небесный. Ой, ой, туж чебер` (великолепие), век бы смотрела да радовалась
Бабушка, смотри! Это наша мама, мамочка, видишь?
Мама сидела на белом островке, похожем на пирожное «безе». Перед ней текла душистая оранжевая речка из апельсинового сока. В комнате прямо запахло апельсинами, даже в носу защекотало. Над ней порхал ангелочек, держа поднос с фруктами и сладостями. Но мама не обращала внимания на еду и грустно шептала:
Как там живёт моя маленькая Тылси?
Хорошо, хорошо живу! Только очень по тебе скучаю! закричала девочка.
Бабушка Югыт обняла сироту, и обе расплакались.