«Как мило, что он по-настоящему любит меня», подумала Алина, сдерживая себя, чтобы не показать эмоции на своем якобы спящем лице.
Но вы же понимаете, что она не продержится долго. Я думаю, нужно начинать лечить ее по-настоящему, заявил Коринштейн.
Эти слова как гильотина разрезали сознание Даниловой на «до» и «после». Она поняла, что муж сам подстроил ее якобы болезнь, чтобы сделать из нее свою куклу и заботиться о ней как о неизлечимо больной. А врач все это время давал ей ненужные таблетки, от которых становилось все хуже, и даже не думал о милосердии, а только о деньгах.
Сердце девушки забилось, словно колеса поезда, она не могла сдержать тревоги и напряжения. Алина сжала зубы.
Мне кажется, ей не слишком хорошо, заметил муж.
Он подошел к якобы спящей Алине, тихонько потрогал ее волосы и провел рукой по шее, услышав стук ее сердца. Алексей сказал:
Вы что, не понимаете, что ей плохо? У нее сердце колотится как бешеное!
Коринштейн подошел к Алине, приложил руку к груди Даниловой и почувствовал стук кровяного насоса.
От этого пугающего прикосновения девушка открыла глаза и спросила:
Что вы здесь делаете?
Вам плохо? спросил доктор.
Нет. Просто я видела страшный сон, будто я еду на кресле с горы, вот-вот упаду с обрыва, Леша пытается меня спасти, но он не успевает.
Аля, я здесь, не бойся, сказал муж, становясь на колени перед супругой, я всегда помогу тебе.
А вдруг это вещий сон? предположила Алина, вдруг мне осталось жить совсем недолго, и ни ты, ни доктор Коринштейн не успеете спасти меня?
Глупости, Аля. Мы ищем самые лучшие лекарства для тебя, заявил Алексей.
Не давайте мне больше эти таблетки, попросила девушка врача.
Она подъехала к окну и посмотрела на улицу. Погода была теплой и безветренной. Светило солнце, по небу медленно плыли белые облака.
Я хочу выйти на улицу, заявила Алина.
Хорошо, я позову Софью Сергеевну, и она с тобой погуляет, сказал Данилов.
Нет. Я хочу, чтобы ты со мной погулял.
Я не могу долго. У меня дела, ты же знаешь.
Ну, хоть десять минут. Я не поеду без тебя.
***
Супруги вышли из дома на красивый огромный участок, где справа от дороги к дому росли широкие яблони, сливы и груши, а слева небольшие ели и сосны.
Участок негласно был поделен на половину Алины и Алексея. Немудрено, что половина с хвойными деревьями принадлежала девушке.
Там она могла задерживаться подолгу, вдыхая аромат хвои и смолы знакомый запах детства и юности.
За прогулкой герои поговорили о том и сем, Алина старалась не заводить разговор о болезни и лекарствах, чтобы муж не догадался, что она подслушала самую важную для нее беседу.
Находясь рядом с Алексеем, от которого обыкновенно пахло дорогими французскими духами, она, несмотря на страшную правду, все равно чувствовала себя лучше, чем с сиделкой или врачом.
Теперь героиня на сто процентов была уверена, что супруг не может изменять ей. Он ей по-настоящему предан, вернее даже нездоровым образом влюблен в нее. Хотя лучше бы изменял, чем делал инвалидом.
Нужно было решать вопрос о преступлении Коринштейна и самого Данилова, причем не с ним, а с полицией. Только позвонить по короткому номеру рука не поднималась. Как физически, так и морально.
***
Дома Коринштейн задумался над тем, что же могло пойти не так с новым препаратом, и почему Алина вдруг стала дергаться ровно на том моменте, когда тот сообщил ее мужу плохие выводы.
Ответ был довольно очевидным: она не спала. Но почему? Она точно выпила таблетку, а они были проверены на десятках пациентов. Все они мгновенно погружались в продолжительный сон. Значит, Данилова не выпила таблетку. А если не выпила, значит, должна была ее выплюнуть.
Врач осмотрел пол в комнате девушки. Он заглянул под стол, под кровать, затем под комод. С краю от него лежала белая таблетка.
«Она ее не приняла, понял Коринштейн, но почему? Она не могла знать о том, что мы травим ее. Она узнала это как раз во время своего якобы сна. Надо что-то делать. Она нас раскусила и теперь обратиться в полицию. Убить ее или ввести в состояние комы Алексей не позволит. Он, по всей видимости, хочет даже улучшить состояние жены. Остается, только один вариант»
Глава 4 Страшный поступок
Коринштейн не мог рисковать собственной свободой и репутацией из-за какой-то девушки, поэтому быстро решил, что он сделает. Он подстроит несчастный случай так, чтобы в нем нельзя было обвинить его самого или кого-то иного.