Пока кризис не нагрянул, она развивала студию красоты в соседнем квартале. До настоящего люкса там было далеко, «Елена» представляла собой обычную мещанскую парикмахерскую с кабинетами маникюра и косметолога, которых навалом в каждом спальном районе.
Женя потоптался на крыльце, и зашел внутрь, и оглядел свое новое место работы. Лаконичный черно-белый интерьер, который придумала Лера, чтобы максимально сэкономить, сейчас считался модным минимализмом. В этом был особый талант Леры при минимуме затраченных ресурсов получить максимальный результат. Она могла из говна и соломы построить дом и продать его как эко-коттедж.
Женя всегда помогал Лере по мелочи и знал всех сотрудников, кроме мастера маникюра, которая работала всего неделю. За пару часов, что Женя успел провести на рецепции, она раз двадцать выходила из кабинета под всевозможными предлогами и удивленно косилась. Понять ее было можно, парни-администраторы явление хоть и не самое редкое, но, тем не менее, окутанное легким недопониманием. В «Елене» одно время работал весь из себя стереотипный манерный гей, с макияжем и нарочито жеманными интонациями голоса, еще был парень попроще и побрутальнее, с бородой и незнающей границ страстью к клетчатым рубашкам, но тоже очень ухоженный. У Жени же волнистые волосы торчали в разные стороны, одежда была застиранной, местами рваной и явно не знавшей утюга все это было сделано специально, в угоду странной, распространенной в глубоком андеграунде моде. Образ, прекрасно подходивший для тату-студии, но слишком экзотичный для обычного салона красоты.
Несмотря на тотальное несоответствие дресс-коду, работал Женя отлично. Он быстро навел порядок в каракулях предыдущего админа, обзвонил всех записанных на день, сделал уточнения в расписании и, чтобы не сидеть без дела, пошел проверять запасы краски. Лера составила целый список цветов, которые постоянно заканчиваются в самое неподходящее время. Проведя ревизию и чуть не опрокинув на себя шкаф, Женя направился обратно, думая, чем бы еще себя развлечь. Краем глаза он заметил знакомое лицо в кресле, сжавшись как большой неуклюжий колобок, сидела та стремненькая девчушка, Настя, с которой поцапалась Юля. Она тоже заметила Женю, и притворяться незнакомцами было глупо.
Привет! Ты прости Юльку. У нее сейчас трудный период, она на всех срывается по поводу и без, Женя решил не ходить вокруг да около.
Ну да, конечно, трудный период же у нее одной, вздохнула Настя и добавила: Не бери в голову, ты здесь ни при чем.
Женя хотел ответить, но подошла Олеся, парикмахер, и бодро спросила:
Ну, что будем делать? Ух ты! Какой шикарный цвет! Жень, ты только посмотри! И качество волос какое прекрасное!
Волосы действительно были шикарные, Женя запустил в них руку и потрогал кончики. Догадка родилась сама собой.
Ты недавно подстриглась?
Да, они до поясницы были, не без гордости ответила Настя, летом отрезала, а теперь жалею.
А зачем отрезала? удивилась Олеся.
Не знаю В парикмахерской убедили, сказали, что каре очень модное и идеально подойдет моему лицу
Олеся и Женя переглянулись, одновременно догадавшись, что произошло.
А срезанные волосы ты куда дела? осторожно спросила Олеся.
Там оставила, пожала плечами Настя, явно не понимая, что могла их продать. А зачем они мне, обратно же не пришить? А в парикмахерской сказали, что им, может, пригодятся, а мне десять процентов скидки за них сделали.
Олеся прикусила язык.
Это что же за парикмахерская такая? максимально спокойно спросил Женя, хотя внутри закипел, как забытое на плите молоко.
У школы, в соседнем доме, где «Пятерочка». Мама потом ходила с ними ругалась
Олеся сделала, по мнению Жени, очень крутую стрижку, в красавицу от этого Настя не превратилась, но стало намного лучше. По крайней мере, девушка теперь не выглядела как тетка.
Как только за Настей закрылась дверь, Олесю прорвало:
Вот же мудаки! Руки им поотрывать надо! Уроды! Так поступить с ребенком!
А что случилось? из кабинета показалась мастер маникюра.
Девушку обманом уговорили срезать шикарные длинные волосы, волосы оставили себе, разумеется, мрачно ответил Женя.
Афигеть Это чтобы волосы продать?
Ага, кивнула Олеся, такие тысяч сорок стоят.
Это в какой парикмахерской было?