Все эти девять месяцев я находилась между небом и землёй, иногда поднимаясь в небо И вот уже ничего этого нет. Я твёрдо стою на земле, да, теперь я не упаду, не споткнусь.
Что же всё-таки произошло? Я вызвала его на откровенность, и он мне сказал то, что я боялась услышать и, самое интересное, что ожидала Он сказал, что у нас ничего не выйдет, ничего не получится и просил только одного: оставить всё как было раньше.
На что же я надеялась?
Глупо Просто я «не хотела ждать у моря погоды» А сейчас что? И кого ждать? Некого нечего Хочу я только одного: славы. Вы не поймёте и скажете: «Вздор. О чём думает эта странная женщина?»
Вот таковы были размышления Милы о том, что отношения разладились. Тёплый июньский вечер, Мила сидит у окна и читает Бунина, его рассказ «Лёгкое дыхание».
При слове «лёгкость» ассоциация у Милочки связывается почему-то с разноцветными мыльными пузырями, которые сверкают при электрическом или солнечном свете, раздувшись, увеличившись в размере, лопаются через некоторое время. В этом рассказе главная героиня Оля Мещерская очаровывала мужчин своей внешней красотой, лёгкостью, игривостью. Если рассказ разложить на составные части и расставить события в хронологическом порядке, то какая-то несимпатичная доступная особа получается. И к ней применимо слово «сексуальная». Ну, на то, видимо и талант мастера, чтоб написать завораживающий рассказ, несмотря на трагическую развязку.
Все летние месяцы Милочка постоянно думала об Антоне: работала ли она в огороде на прополке овощей, или срезала траву в палисаднике и с горечью думала о том, знает ли она «любовь». Ей вспомнилось короткое, но ёмкое стихотворение Анатолия Гребнева:
Я о судьбе ничуть не сожалею.
Но я тебе признаюсь, дорогой:
Нет ничего на свете
Тяжелее
Лежать с одной,
А думать о другой.
Да, Мила раньше тоже думала о том, что любовь можно получить только откуда-то и от кого-то А когда прочитала, что «человек сам является творцом любви!» то была ошеломлена такими словами. Потом задумалась, потому что понимала, что такая жизнь в страданиях её не устраивает: «лежать с одним, а думать о другом».
Для неё явилось откровением, что нельзя «убивать» любовь, нельзя изгонять её из себя Да, люди не осознают, что нужно учиться любви, и Мила не была исключением. По схеме она выяснила, что в ней представлены все виды любви, но она не может добиться согласованного гармоничного звучания. Ей казалось, что она себя достаточно любит, а оказывается нет, так как жизнь неровная: со взлётами и падениями.
Мысли женщины перескочили на отца Любушки-голубушки, она вспомнила его яркую цыганскую внешность: «А обо мне Тимофей ничего не хотел знать: его устраивало, что есть привлекательная женщина и этого на тот момент было достаточно. А я не понимала, что для развития отношений этого мало. Моей жизнью он совсем не интересовался. И вот, наверно, такой закономерный итог. Он далеко уехал, за тридевять земель. Доволен своей жизнью. А я страдаю, так как нет возможности лицезреть его постоянно в определённое время. Это мои проблемы? Сама себе создала проблемы, привязавшись раньше времени, не прояснив ничего, обманувшись. Как горько! Как обидно, что так всё получается. А начиналось всё так красиво: на свидании цветы, конфеты! Кому скажи, что продолжалось всё это в течение девяти лет! Девять лет! Срок. И ещё какой! А его всё устраивает: тайная поклонница, тайная воздыхательница. Получается, что он меня использовал. Нет, он не бросил. И в мыслях у него такого нет. Но его устраивает, что я стала виртуальной поклонницей. Не достанет! Далеко!
Ему там нравится. А мне туда хода нет. Я, конечно, могу приехать. И деньги у меня есть на поездку. Но меня же там не ждут. Да, как сексуальный объект я нужна, а на большее и рассчитывать нечего. Горько! Так обмануться? Как так получилось?"
Глава 4
Лето подошло к своему закономерному концу. Милочке оно показалось бесконечно длинным, несмотря на то что приезжала в гости на несколько недель дочка двадцати трёх лет Любушка-голубушка. Такая же открытая и ясноглазая как мама, только глаза у неё были чёрные. Дочка работает медсестрой в городской поликлинике. Она с детства любила играть в доктора: лечила кукол, перебинтовывала их, мазала зелёнкой так называемые царапины, ушибы, синяки, гематомы. Мила тепло общалась с дочерью, но постоянно думала об Антоне.