- Ах, что ты, Маруся! - всплеснула даже руками Миля. - Она такая дуся! - И девочка снова обратила к окну восхищенный взор.
- Ну и дежурь у нее под окнами, если тебе это нравится, а меня избавь! - вспыхнула Запольская и, круто повернувшись спиною к серому дому, энергично зашагала прочь по аллее.
Я хотела было последовать ее примеру, как до меня долетел снова серебристый голосок незнакомки:
- Приходите же, смотрите, завтра! Вы мне очень нравитесь! И мне бы очень хотелось покороче познакомиться с вами!
Я оглянулась. Глаза девушки смотрели на меня. Очевидно, ее слова относились ко мне.
- Ах, счастливица Влассовская, - завистливо произнесла Миля, - она зовет тебя!
- Не ходи, Люда, - незаметно дернула меня за руку внезапно вернувшаяся и подошедшая к нам снова Краснушка.
- Понятно, не ходи! - вмешалась Кира Дергунова и, повернувшись к окну, заговорила снова, сопровождая свои слова насмешливым реверансом: Прелестная принцесса, соблаговолите назвать ваше имя!
- Извольте, - в тон ей отвечала незнакомка, - меня зовут Нора Трахтенберг.
Трахтенберг!.. Какая знакомая фамилия. Где я слышала? Ах, да, вспоминаю. Когда я была еще совсем маленькой "седьмушкой", моя подруга по классу - такая же маленькая девочка, как и я, - княжна Нина Джаваха "обожала", по институтскому обычаю, одну из старшеклассниц, белокурую шведку Ирочку Трахтенберг. Потом, когда моя подруга Нина умерла в чахотке, а Ирочка вышла из института по окончании курса, я потеряла последнюю из виду. Теперь, когда я услышала эту фамилию, мне показалось как будто что-то знакомое в лице Норы, особенно во взгляде ее насмешливых, прозрачных, словно русалочьих глаз и в надменной улыбке алого ротика.
Я хотела было спросить ее, не приходится ли она Ирэн сестрою, но как раз в этот миг в конце аллеи появился Пугач, строго запрещавший стоять у забора и еще более преследовавший нас за разговоры с посторонними... Мы встрепенулись и врассыпную бросились прочь.
Окно захлопнулось. "Принцесса" Нора исчезла так же внезапно, как и появилась в нем. Раздался звонок, напомнивший нам, что прогулка кончена и надо идти к завтраку.
ГЛАВА V
Сон в руку. История. Новый учитель
Весь этот день только и было разговору, что о "принцессе" из серого дома.
Девочки разделились на две партии. Миля Корбина и хорошенькая Мушка (Антоша Мухина) стояли за Нору. Особенно Миля горячо восторгалась ею. Пылкая фантазия девочки рисовала целые фантастические картины о жизни белокурой незнакомки.
- Mesdam'очки, вы слышали, как она говорит? Совсем-совсем как нерусская! - восторженно захлебываясь, говорила Милка. - Я уверена, что она француженка... Наверное, ее отец эмигрант, убежал с родины и должен скрываться здесь... в России... Его ищут всюду... чтобы посадить в тюрьму, может быть казнить, а он с дочерью скрылись в этом сером доме и...
- Ты, душка, совсем глупая, - неожиданно прервала Краснушка пылкую фантазию Мили, - времена казней, революции и прочего давно прошли!.. Хорошо же ты знаешь историю Франции, если в нынешнее время находишь в ней революцию и эмигрантов...
- Ах, оставь, пожалуйста, Запольская, - взбеленилась Миля, - не мешай мне фантазировать, как я не мешаю тебе писать твои глупые стихи!
- Глупые стихи! Глупые стихи! - так и вспыхнула Краснушка, мгновенно дурнея от выражения гнева на ее оригинально-красивом личике. - Mesdam'очки, разве мои стихи так дурны, как говорит Корбина? Будьте судьями, душки!
- Перестань, Маруся! - остановила я мою расходившуюся подругу. - Ну, пусть Миля восторгается своей принцессой и несет всякую чушь, какое тебе дело до этого?
- И то правда, Галочка, - разом успокаиваясь, произнесла Краснушка. Пусть Милка паясничает и юродствует, сколько ей угодно...