И в один из субботних вечеров, он именно так, как и видела его София прежде, прихватил с собой букет пионов и пакет внушительных размеров, и покинул свою квартиру, предвкушая страстную ночь во всем ее разнообразии и прелести.
Что случилось той ночью, ни одна живая душа не узнала, ну может быть Домовой Милы был в курсе, но он никому и ничего не говорил, как и сама Мила. Просто еще не пробила полночь, когда стукнула резко ее железная дверь, и он поспешно уселся в машину, даже не оглянувшись на ее окна. Так резко дернул своего железного коня, что чуть в столб не врезался, который почему-то вырос у него на пути. Но если бы такая беда и случилась, то и это бы не сильно расстроило Андрея в тот момент, потому что были ЧП и пострашнее вмятины на старой машине. Это только железка, и брат починит ее в своей автомастерской без проблем.
В тот же вечер, решив не откладывать свои страдания и метания в долгий ящик, Мила набрала номер старого знакомого, который приехал минут через 30, потому что оказался один дома, и они уже предавались страстным утехам, которые радовали обоих. Клин всегда вышибается клином. А о том, что произошло с Андреем, надо было поскорее забыть. Она знала, что самые страшные ужасы, как в романе «Коллекционер» очень похожи на реальные и вполне в жизни могут случиться. И хорошо. если такая беда обходит нас стороной.
Главное, Мила убедилась в том, что с ней все было в порядке, ничего такого страшного не случилось, как она думала час назад.
Вот бывает же такое, размышляла она, засыпая вполне всем довольная, а то ведь это кошмар какой-то.
И когда ни одного звонка, ни одного сообщения от Андрея не появилось, она только облегченно вздохнула.
Раздражение и досада по отношению к нему сменились сожалением
А на самом деле мне его жаль, больше, чем, если бы он был голубым или импотентом, говорила она задумчиво, разговаривая сама с собой.
Не было рядом ее единственной подруги Светланы, которой можно было все рассказать и спросить, бывает ли такое на самом деле, или она все это придумала по ходу свидания, чтобы избавиться от парня, не ставшего еще любовником, но с которым никогда не захочется чем-то таким заниматься. Нет, как отрезало, все, что угодно, только не это.
Эротика вообще странная штука, она порой готова нас ударить, как убийца из-за угла, и в самый неожиданный момент, когда приготовился испытывать окрыленность и наслаждения, тебя бьют так, что можно вырубиться в два счета.
Глава 4 Встреча одноклассников
Так уж совпало, что в те дни у Милы была встреча одноклассников в Старом кафе. Они там собирались не регулярно, а так, от случая к случаю. Совершенно чужие люди, когда-то хорошо знакомые просто потому, что сидели за одной или соседними партами, но не дружили почти никто и ни с кем, да и когда это было, даже старые обиды и те забылись. С трудом помнилось, какими они были в школьные годы, теперь же и вовсе друг друга не узнавали, забывали фамилии и лица, порой искренне удивлялись, а учились ли в месте на самом деле, или кто-то просто прибился за компанию.
Зачем собирались? Так просто был повод посидеть и поговорить о том, кто и чего добился в жизни. Понятие успех еще не было главным и определяющим в их беседах. Они были равны или почти равны в самом начале учителя, медики, инженеры, торговцы и бухгалтеры, только потом некоторые из них стали новыми русскими, как они себя называли -бандитами, и вся эта группка почти сидела, или была осуждена условлено, и большая ее часть уже на кладбище покой свой обрели. Жизнь была хотя и яркая, но очень короткая. Но зэками они вовсе не казались, потому что давно освободились и больше не попадались.
Одну перемену заметила Мила если прежде они просили что-то о них написать, помня, что она писала все эти годы, то теперь наоборот старались, чтобы никаким образом не засветиться, хотя она и не собиралась ничего писать, современность никогда не была ее стихией, вовсе нет. И не хотела признаваться, что не тянули они на героев ее романов, даже повестей и рассказов. Ну такое говорить чаще всего не приятно, ведь одноклассники вроде. Но насиловать себя, изображая их судьбы и характеры увольте. Служенье муз не терпит насилия, как и суеты тоже. Потому, когда ее спрашивали о книгах, она тоже отмалчивалась, махнув рукой, мол, с голоду не померла, но ничего такого крутого нет, как нет.