Да бедный Алекс очень, очень жаль его. Конечно же, будем помнить и вспоминать. А дети, когда вырастут мы обязательно расскажем им правду.
Джордж Луиза говорила сквозь слёзы. - надо узнать, где он похоронен и посетить его могилу. Он же был одинок, у него никого кроме родителей никого не было, ни братьев и ни сестёр, а родители его умерли давно.
Я обязательно узнаю, где его могила и мы с тобой вместе сходим.
Джорджу удалось узнать, где и на каком кладбище хоронят одиноких пациентов, скончавшихся в хосписе и вместе с Луизой они посетили его могилу.
***
Стефания прошла в дом. Убогая обстановка жилья очень её удивила.
Что вам предложить, чай, кофе? Любезно спросил хозяин дома. От него не укрылось недоумение в глазах женщины.
Спасибо. Но мне ничего не надо. Я я пришла поговорить с вами. Стефания старалась говорить спокойно, но дрожащий голос выдавал её волнение. Она понимала мужчина не узнал её. Неужели, так изменилась? И вдруг
Элиза Элиза это ты?! Но как же так? Ведь мне сказали что ты что ты уехала бросила меня
А мне сказали ты умер заболел и умер Стефания не выдержала и бросилась в объятия своего возлюбленного. Они оба долго не могли говорить, спазмы и слёзы душили их. Лишь спустя некоторое время, когда спазмы отпустили, Стефания и её возлюбленный, перебивая друг стали рассказывать о себе, прерывая рассказ непрекращающимися вопросами.
Я хотела к тебе прийти в клинику, но твои дети они меня не впустили сказали, что ты умер и запретили приходить на похороны добавили, что хоронить тебя они будут в другом городе
А мне, на мои вопросы о тебе отвечали, что ты уехала, а куда не сказала я болел долго, но выздоровел.
Нас твои дети разлучили
Да разлучили но любовь наша жива
Мне было очень очень плохо после того, как я узнала о твоей смерти и вместе со своей сестрой ушла в монастырь
А я я всё передал своим детям без тебя мне ничего не нужно было оставил для себя только самое необходимое, даже купил себе вот этот убогий домишко, мне же много надо Мужчина отвернулся, он хотел скрыть набежавшие слёзы, но не смог Да не передавал я своим детям, они у меня всё забрали потому и разлучили нас боялись, что я тебе всё завещаю теперь же они владеют всем моими состоянием, но мне ничего не нужно, главное, что они оставили меня в покое и больше ничего уже не требуют. Мужчина замолчал, а потом горько добавил. Нечего больше требовать.
Дорогой, мы теперь будем вместе. А хочешь я возьму тебя к себе в монастырь? Ты будешь жить при монастыре и мы уже никогда не расстанемся.
При монастыре? А тебе позволят?
Я настоятельница монастыря, всё в моей власти там и зовут меня теперь уже не Элиза, а Стефания, мать Стефания. Я могу выделить тебе любую должность на твой выбор садовника, мастера, водителя. Выбирай, что захочешь. Главное мы будем вместе. А знаешь, что я принесла? Я ведь не была уверена, что ты меня сразу узнаешь и принесла с собой вот это. Стефания вынула из кармана кофты кольцо и протянула его своему возлюбленному.
Что это? Спросил он, беря из рук Стефании. Взгляд его вдруг стал ясным, он, казалось, помолодел на несколько лет. Кольцо? Кольцо, которое я подарил тебе?
Да. То самое. Но я его спрятала и не носила.
А почему?
Как бы тебе объяснить я его спрятала, чтобы не поддаться соблазну и не продать его ведь нам с сестрой пришлось довольно туго есть порой было нечего, а тут такое дорогое кольцо вот и убрала его с глаз долой, чтобы не продать, а потом когда уже жизнь наладилась и о продаже можно было больше не думать я решила его носить но даже не знаю почему, не смогла носить, уж очень оно мне напоминало о тех счастливых двух годах нашей совместной жизни.
Позволь мне ещё раз надеть его тебе на палец.
Стефания протянула руку и он осторожно надел кольцо ей на палец.
Теперь я никогда не буду его снимать.
Меня меня ведь тоже зовут уже другим именем, теперь я Люк, это дети мои настояли, после того, как я им всё завещал, они заставили меня поменять имя и фамилию, видимо, боялись, вдруг передумаю и решу забрать у них своё состояние, а с новым именем уже не смогу.
Да дети у тебя даже не знаю как их назвать, какими словами
Бог с ними, главное, что мы с тобой встретились, а всё остальное уже неважно. Видишь, и у тебя имя уже не то и у меня другое