Теперь своей задачей она считала найти дочерям самых лучших учителей во всем Тулоне.
Математика, алхимия и английский язык, требовала она от мужа, который жалел детей и оттягивал их обучение.
Пусть играют себе, ещё рано.
Ничего не рано. Одной семь, а другой пять, где же рано.
Музыке, танцам и рисованию она учила их сама. Каждое утро, после завтрака вся троица отправлялась на берег моря.
Слушайте шум волн и танцуйте.
Три божьих прекрасных создания кружились на берегу, а проезжающие люди улыбались этому празднику жизни. После танцев садились рисовать. Девчонкам быстро надоедало это занятие. Трудно усидеть, когда вокруг так ярко светит солнце, а в саду их ждут маленькие дворцы и подруги.
Полчаса ещё и побежим.
Срывались мгновенно, и только тоненькие ножки мелькали среди ветвей и розовых кустов. Музыкой занимались после обеда. Большое фортепиано стояло посреди колонного зала, предназначенного для балов. Звуки, неуверенные и слабые, отражались от белых колонн, но мама упрямо повторяла:
Ещё три раза и отпущу.
Учителя прибыли поездом, встречали их на вокзале, волнуясь и ожидая новых впечатлений. Старый математик с умными глазами, алхимик непонятного возраста, но с целой сумкой всяких коробочек и совсем молоденькая англичанка.
Подружились ещё по дороге домой, с Клементиной каждый быстро находил общий язык.
Примеры давались легко, но мало привлекали. Алхимия вообще больше понравилась самой маме и немного Жозефине. Мишель же обожала учить английские слова с Мэри. Чтобы детям не было так скучно заниматься, Клементина собрала всех детей прислуги, и они дружно решали задачки и примеры. Для уроков отвели красивую комнату на втором этаже, поставили столы и диваны.
Мама с Жозефиной и учителем ставили опыты в отдельном помещении. Выходили оттуда очень довольные. К тому же алхимик сам увлекался медициной. Собирали травки, сушили, продолжали лечить всех. А тем временем Мэри рассказывала Мишель о далекой холодной Англии. Они вместе писали сочинения и стихи. Девочка показала учительнице свой дворец, и они засиживались там, мечтая.
Если ты когда-нибудь, поедешь в Англию, то непременно на корабле. Возьмёшь меня с собой?
Вырасту и поедем, будем путешествовать.
Она росла. Сначала мама заказывала им платья в Тулоне, потом увлеклась модными курсами, позвала девушек, и они сами шили и придумывали себе наряды.
Клементина, тебе что, денег не хватает на платья?
Причём тут деньги? Знаешь, как интересно придумывать и шить. Это почти как твоя архитектура.
Как хочешь, главное, чтобы ты не скучала.
И папа опять уезжал, оставляя своих женщин, чтобы позволить им заниматься всем, чем хочется.
В августе будет бал, объявила мама, Жозефине семнадцать, праздновать будем пышно и весело. Позовем не только соседей, но и всех наших слуг, пусть тоже повеселятся.
Принялись придумывать и шить, выбирая цвет и фасон.
Я буду в белом, заявила именинница.
А я в золотом, неожиданно решила Мишель.
Но ты же будешь ярче всех, сверкать и блистать, смеялась над ней сестра.
Нет, ярче всех буду я в красном, так же весело утверждала мама.
Обед накрывали на пятьдесят шесть человек, не считая хозяев.
Мам, а папа успеет?
Ещё бы не успел. Как он может пропустить такое событие.
К семи вечера вышли в сад, встречать гостей. Впереди мама, за ней именинница, потом учителя, Мишель и прислуга. Обслуживание заказали в Тулоне, своя прислуга сегодня тоже праздновала. Папа бегал по саду, проверяя свои спрятанные сюрпризы.
Кареты подъехали вовремя. Гости дружно шли по мощеной дорожке к дому. Двери настежь, столы поставили прямо в саду, музыканты играли на балконе, и пахло фиалками, привезенными с утра из окрестных деревень.
От них всегда можно ожидать сюрпризов, шепнула красивая женщина на ухо высокому юноше. Мишель увидела копну белых волос, большие карие глаза и сердце её вздрогнуло и провалилось в бездонную пропасть.
Мадам, у вас всё замечательно: и прелестные дочери, и дом, и сад, нахваливала дама, а юноша смотрел на Мишель и улыбался.
Глава 3. Александр
Бал шумел, смеялся, блистал и кружился. Пары держались за руки, расходились и сходились, под нескончаемую музыку, льющуюся с балкона. Мишель стояла в сторонке. Она, в своём золотом платье, была самая молодая из присутствующих девушек. Юные мадмуазели предпочитали белые, розовые и голубые тона. Её золотое, сильно выделялось и казалось ни к месту. Мишель понимала это и старалась смотреть на бал только со стороны. Особенно пристально она наблюдала за высоким блондином, который менял партнерш, при этом лукаво улыбался всем. В саду тоже творилась суета. Морской ветерок хулигански пытался сорвать со стола салфетки, ленты, украшавшие фруктовые вазы и конверты с загадками, придуманные мамой. Девушка отошла к фортепиано, повернулась ко всем спиной и наблюдала из окна, как балуется ветер.