Я получу Организацию, пока дети со мной.
Ты и так получишь ее. Отпусти их.
Откуда мне знать, что ты не передумаешь, как только дети будут в безопасности?
Роланд развел руки в стороны.
Посмотри на свою армию и на мою. Ты получишь Организацию, даже если мы будем сражаться. Заложники тебе совершенно не нужны.
Я отпущу их, как только мы окажемся внутри.
Нет, твердо сказал Роланд, ты отпустишь их сейчас.
Константин нахмурился. Ему не нравилось, что Роланд ставит условия. Его окружало огромное количество Охотников, заложники обеспечивали ему полную защиту. Все шло именно так, как он планировал. Интересно, сколько он ждал этого момента? Этого удовлетворения от унижения Протекторов, Главы и даже Совета Эдогана? Тот, кого когда-то не приняли в Организацию, тот, кому пришлось пережить унижение на глазах у Протекторов, теперь стоял перед зданием Организации и вот-вот получит над этим зданием полный контроль.
Отпусти детей, Константин, повторил Роланд, пользуясь всеобщим молчанием. Ты достаточно силен и без них.
Константин обернулся к Охотникам. Те, кто стоял рядом с детьми, казалось, сгорали от предвкушения. Роланд понял с чувством глубокого отвращения, что им сейчас больше всего хотелось перерезать им горло, и впервые за все время был рад, что Охотники подчиняются Константину.
Патриция и братья Райс возмущенно замотали головами, будто не верили, что это происходит на самом деле. Но Роланд не обращал на них внимания, его взгляд был прикован к маленьким заложникам, которые вдруг очнулись от Контроля.
Несколько секунд они просто моргали, глядя по сторонам. Потом все как один начали реветь навзрыд.
Владлен, обратился к парню Роланд, зная, что тот стоит рядом, уведи их.
Влад в ту же секунду направился вперед уверенным шагом. Роланд мысленно поблагодарил его, что тот не стал возражать, хоть и знал, что многим Протекторам не терпится сделать хоть что-нибудь. Дети кинулись навстречу Протектору, быстро сообразив, где им будет безопасней. Охотники не двигались, но наблюдали за Владом напряженно. Сам парень будто втайне желал, чтобы на него набросились и у него появился повод для сражения.
Но никто не сделал попытки помешать ему. Дети окружили Влада, и он поднял двух девочек, которые плакали громче всех, на руки. Остальные, вцепившись в его пиджак, рубашку и брюки, послушно двинулись в сторону Организации.
Роланд наблюдал за ними, практически не дыша, ожидая какого-нибудь подвоха. Когда Влад прошел мимо него, Роланд тихо сказал ему, не отрывая взгляд от Охотников:
Эвакуируйтесь.
Парень застыл лишь на секунду. Роланд знал, что ему хочется возразить, хочется остаться и сражаться, но он не посмел ослушаться. С девочками на руках, окруженный другими детьми, Влад отправился к дверям здания. Роланд почувствовал временное облегчение, зная, что и дети, и сам Владлен теперь в безопасности.
Ну что ж, громко начал Константин, оторвав хмурый взгляд от удаляющегося Влада. Дети свободны! Приступим к следующему этапу?
Каков твой следующий этап? спросил Роланд.
Все очень просто. Присоединяйтесь ко мне, и никто не пострадает.
Донован и Дональд Райс возмущенно усмехнулись.
Заканчивай глупые разговоры и сдавайся!
Константин бросил на них резкий взгляд, начиная терять терпение. Что-то темное и страшное появилось в его глазах. Снова воцарилась тишина.
Совет Эдогана произнес он после недолгой паузы. Его тон был задумчив, вся фальшивая радость в нем бесследно испарилась. Вы кланяетесь Генералу, ничего при этом не зная А ты, он медленно перевел взгляд на Роланда, положив руку на сердце, ты убил моего мальчика, Роланд Рэм.
На этот раз Роланд вздрогнул, совершенно не ожидая этих слов, не ожидая перемены темы и настроения Константина. Даже Патриция и братья Райс уставились на него с откровенным удивлением.
Но Роланд старался держаться прямо.
Я не убивал Адриана, сказал он, это сделал его отец.
Адриан ослушался меня и пришел за Ириной, которую вы забрали у меня.
Что также было приказом Генерала.
Ты не защитил его! У Константина, видимо, было свое мнение. Ты все равно что убил его.
Теперь Роланд понимал, что мужчина так тщательно пытается скрыть за фальшивой улыбкой. Боль от потери Адриана, боль, которую он сам не ожидал испытать. Он был зол.