- Плавали, знаем! - И загрохотал по трапу сапогами - теми самыми сапогами, в которых несколько месяцев назад с попугаем на плече топал по палубе знаменитого парохода "Даёшь!"."Даёшь!", как известно, качался с Солнышкиным и Перчиковым у берегов Антарктиды, а Плавали-Знаем, подсчитывая выговоры, прогуливался по набережным Океанска. Правда, на какое-то время он забыл свою поговорку и даже согласился с тем, что кое-куда он не плавал, а кое-чего не знал, и купил себе стопку учебников...Но в это время в пароходстве возникла суматоха. На остров Камбала срочно требовалось доставить партию свежего кефира. А в Океанске не было ни одного свободного капитана: тот - у берегов Африки, другой - в Арктике, третий - в Антарктиде, И ни единого матроса на горизонте!И вдруг несколько инспекторов сразу увидели с балкона глядевшего в морскую даль бравого капитана! А в коридоре пароходства сошлись курсанты мореходного училища Барьерчик и Уточка.- Ныряешь? - спросил Барьерчик. Он мечтал поскорей отправиться в кругосветное плавание, сдал досрочно экзамены, и его крепкий лоб и подбородок так и тянулись навстречу будущим штормам.- Курсирую! - уточнил румяный Уточка, раскланиваясь налево и направо.- Ну-ну! - усмехаясь, кивнул Барьерчик.- Ну-ну! - с пренебрежением сказал Уточка и вскинул утиный носишко: в коридор влетел курсант Упорный, а из отдела кадров выбежал взъерошенный инспектор и, обхватив за плечи всех троих, закричал:- Выручайте, ребята!Через полчаса, простучав чёрными ботинками по трапу "Светлячка", курсанты в чёрных бушлатах вытянулись перед неожиданно вышедшим навстречу начальником их училища.- Товарищ начальник! - крикнул было Уточка, но начальник отмахнулся: "Начальник на судне один - капитан!"
В городе он был известен и как композитор, песни которого распевали все курсанты, под чьи марши выходил на праздники весь Океанск. И сейчас композитор выбрался в отпуск, чтобы на простом рабочем пароходике окунуться в шум ветров, грохот волн и весёлую музыку команд. Звуки вокруг так и просились в его будущие песни!И через несколько часов, позвякивая бутылками, "Светлячок" торопился по океану. Сверкали спасательные круги, от борта к борту носились курсанты, а с мостика над морскими барашками весело раздавалось необыкновенно звонкое:"Плавали, знаем!" Рядом с капитаном, закатав рукава, поводил длинным носом боцман, на левой руке которого синело: "Дружба - закон моря", а на правой лучиком сияло: "Вася". Оба смотрели то на карту, то на горизонт и иногда перебрасывались короткими фразами:- Выгрузимся?- В срок. И не только выгрузимся! Загрузимся!- Чем?- Пустыми бутылками! Заберём до единой! - сказал капитан и усмехнулся: - И мы ещё докажем кое-что этим Солнышкиным, Перчиковым и Моряковым!Но последней бутылки пришлось ждать очень долго. Пока камбальчане попивали кефир, полетел первый снег, пока собирали бутылки, скрипнул первый мороз, а когда поднажал второй, оказалось, что одной бутылки не хватало. Детсадовец Соскин смотрел в неё, будто в подзорную трубу, как вокруг "Светлячка" нарастал сахарный лёд.И когда последний ящик с бутылками звякнул в трюме, вокруг парохода приплясывало такое ледовое поле, что к нему примерзали подмётки.Теперь Плавали-Знаем, спускаясь в кубрик, так грохотал сапогами, что бутылки в ящиках жалобно дребезжали. "Всё! Всё! - качал головой капитан.И вдруг он остановился.Из маленького динамика на стене доносился бойкий знакомый голос:"Внизу было так холодно! Но экипаж маленького "Светлячка" вёл борьбу за жизнь судна.