Услышав, как хлопнула дверь, Гольмий встал.
С возвращением, презрительно улыбнулся он и прошел мимо Перси, пользуясь его замешательством. Мы с твоей женой прекрасно провели время, но теперь я оставляю вас одних. Хорошего отдыха.
Ловко увернувшись от удара, Гольмий выбежал за дверь, Перси, задыхаясь от бессильной ярости, собирался догнать врага, но его удержала Нинисель.
Перси, дорогой! она залилась слезами и села на кровать.
Он издевался, оскорблял тебя? Негодяй, я убью его.
Перси снова направился к двери, но Нинисель обняла его и снова расплакалась.
Зачем он приходил?
Он искал тебя, едва слышно прошептала Нинисель.
Меня? Последний раз мы разговаривали дней пять назад, и я объяснил, что не приму его условий.
От громких голосов проснулись дети и испуганно запищали. Девушка вытерла слезы и склонилась над кроваткой, а Перси вышел в коридор, решив во что бы то ни стало найти Гольмия и разобраться с ним.
Но в комнате его не оказалось. Теперь Гольмий отказался даже от кровати, и ничто, кроме смятой одежды в углу, не указывало на пребывание человека. Комнату бесполезно было даже обыскивать: ни переписки, ни украденных документов, ни тайников.
Перси толкнул ногой ворох одежды и вышел, решив вернуться к Нинисель и не тратить время на бесплодные поиски.
В дверях Перси столкнулся с Мейтнерием.
Добрый вечер. Чем обязан?
Врач редко посещал собрания, но в его верности Перси никогда не сомневался. Немолодой человек с проницательным взглядом и седеющими волосами поневоле внушал доверие он не мог стать предателем.
Нам лучше прогуляться и обсудить некоторые деликатные моменты, сказал Мейтнерий. Если Вы сейчас свободны
Как Нинисель?
Именно она позвала меня, Перси. Не беспокойтесь, ей стало лучше, но она просила меня выяснить как узнают разные сплетни врачи, ведь порой им открывается намного больше секретов, чем самым близким друзьям есть ли у Гольмия любовница?
Что? Перси покачал головой.
Сейчас Вам обоим будет лучше отдохнуть и успокоиться. И будьте сегодня поласковее с Нинисель, не говорите ей о нашем разговоре, ведь я выдал профессиональную тайну, улыбнулся Мейтнерий.
Когда Перси вернулся, Нинисель уже легла. Увидев его, она протянула к нему руки с таким трепетом и надеждой, что у Перси дрогнуло сердце. Он коснулся губами ее волос, прильнул к ней, чувствуя тепло ее тела и прикосновение ее нежных рук, и горячая волна любви и страсти нахлынула на него. «Ни за что на свете не отдам Нинисель этому мерзавцу. Он запятнает ее своей грязью, утопит в своей жестокости, так и не сумев полюбить по-настоящему. Нинисель моя и будет принадлежать только мне». В нем проснулось то чувство собственничества, которое испытывает каждый мужчина, полюбивший женщину до безумия. «Если мне придется когда-нибудь выбирать между властью и любовью, между статусом и Нинисель, я откажусь от всех привилегий, от союзников и борьбы, но не оставлю любимую. Никогда».
Им овладело дикое чувство счастья, которое невозможно сдержать. Забылись и растворились в тумане Гольмий и Уилви, Мейтнерий и Лютеций с Лоуренсием, Нобелий и Монтесума, Рутений и Плутоний, ничто больше в целом мире не существовало для него, ничего, кроме Нинисель и моря, леса и солнца огромного мира, принадлежащего им и созданного для них.
***
У меня дурные новости, Перси, предупредил за завтраком Лютеций. Гольмий исчез.
Это лучшая новость, которую я когда-либо получал, возразил Перси. Неужели пришло время спокойной жизни?
На твоем месте я бы не был так спокоен, Лютеций понизил голос. Если он уйдет из племени, мы потеряем над ним контроль.
Меньше забот.
А ты не думал, что может уйти к нашим врагам?
К Уилви и Блотону в комнату?
К политическим врагам. В чужое племя, например.
Об этом Перси действительно не думал.
А откуда вы узнали об этом?
Лоуренсий сказал, это тайна. Если он соединит своих союзников с нашими общими врагами
То он государственный преступник, закончил Перси.
То нам его не победить, серьезно возразил Лютеций.
Это должно заботить уже не нас, а Монтесуму.
Об этом говорить здесь не стоит, обсуди позже. Положение очень серьезное. Разве ты не замечал отсутствия врагов в течение нескольких дней? Лоуренсий говорит, они ушли из племени дней десять назад.