Приготовила нитки, иглу, ножницы, разложила полотно. Подумалось, что надо бы с готового халата выкройку скопировать. «Да что ж я, троих детей вырастила, мальчишке халат не сошью?» Нарисовала угольком на глазок выкройку так, чтобы поменьше шитья было, вырезала и принялась шить, усевшись на порог, где посветлее.
Шитьё успокаивает. Но мысли Гобо постоянно возвращались к вчерашнему разговору с князем. По привычке шептала сама себе:
Допекло, значит, тебя? Понял теперь, как людей обижать? Была твоя сила, что творил? И то хорошо, осознал, что зло злом возвращается, а загладить несправедливость содеянную прощением от обиженного можно. Но поздно, князь, поздно ты опомнился некому тебя теперь простить. Попросишь у него прощения в другом мире. А сейчас терзайся совестью, бойся, что настигнет тебя зло, спасайся, убегай и пусть твои духи оберегут тебя от погибели!
Шила, а мысли всё бежали, бежали и убежали в молодость.
Пошли тогда с сёстрами и с подружками за грибами. Весело было, выдумывали всякие небылицы про женихов, рассказывали, кто что про это слышал. Домой вернулись усталые, потные, в паутине, а тут люди чужие, да с живым гусем сваты! Ой, да к кому же? Думала про сестру, а оказалось её приехали сватать! Ах, испугалась! Ох, не хотела! Она тогда на соседского Кямпо18 посматривала, и он тоже заигрывал, но ничего у них не было, только в мыслях
А родители гуся приняли, гостей угощать-привечать стали. Ей отец сказал нести своё рукоделие. Мать с нею пошла, сказала надеть новый повседневный халат с цветными аппликациями и всё остальное чистое (одежду свадебную сватам видеть не положено сговорятся, так на свадьбе увидят). Принесли гостям на показ полотно крапивное с узорами вытканными, да полотно конопляное отбелённое, кожи, выделанные до мягкости, туески берестяные с прорезными узорами, посуду глиняную обожжённую (отец обжигать помогал), корзиночки под разные продукты, да чего только не делала тогда, спасибо матери всему нужному научила. Гости каждую вещь рассматривали, щупали, хвалили. А она радовалась, но виду не показывала. Мать сказала лепёшки готовить. Бросилась скорее очаг разжигать, муку замешивать с ягодой и мёдом. Подгорели тогда лепёшки волновалась шибко. Однако гости нахваливали, приговаривали улыбаясь, мол, невеста с горчинкой не пресная, самостоятельной хозяйкой будет и мужу скучать не даст.
Через месяц приехали уже с женихом. Боялась взглянуть на него вдруг некрасивый. Нет, хорош собой оказался Гаямэ, понравился. Три дня свадьбу играли дома, после попрощалась с родными и поехали на родину мужа, там тоже свадьба была. Верхом ехали, тоже три дня. Устала тогда, но радостно всё было, весело, обнимались всю ночь с мужем в пологе у костра
Стук копыт на каменистой дороге прервал размышления Гобо. Испугалась, бросилась к воротам, потоптала в пыли детский халатик, развесила на косых воротах, да так, чтобы незаметно было, что не дошит. Тут и всадники появились не наши! Страшные! Гобо никогда кидани лицами не нравились, но она видела только киданей-рабов, да однажды охранников на соляных промыслах, а эти в военной одежде, с пиками и луками звери!
Переборола Гобо страх, бросилась навстречу, вцепилась главному в стремя.
Добрый господин, не оставь без помощи, позволь лекарю вылечить ребёнка!
Замахнулся на старуху воин, но не ударил.
Нет у меня лекаря. Скажи, да не вздумай врать, проезжал тут ваш князь с семьёй и отрядом?
«И захочешь соврать, так без пользы», подумала Гобо, глядя как передний всадник свесился с лошади, рассматривает в грязи свежие конские следы.
Проезжали, господин. Туда поехали, махнула рукой. Не дали мне лекарства. Господин, помоги, умрёт дитё.
Один из всадников указал на одежду на заборе.
Эй, чем болеет твой ребёнок? Правду говори!
Не сердись, добрый господин, кажется, у него Небесные Цветы19, Гобо показала пальцем точки на своём лице. Без лекарства, боюсь, умрёт
Пошла вон, дура! командир толкнул Гобо ногой и с места погнал коня, отряд двинулся за командиром, объезжая подальше старуху.
Гобо с кряхтеньем поднялась, рассекла ладонями воздух вслед уехавшим:
Пусть вам дорога поперёк встанет! Однако обманула глупые киданьские головы старая Гобо!