Флаттеры один за другим нырнули в магистральный тоннель. Комар заметно нервничал, штурвальный хранил угрюмое молчание. Вдруг, видимо спуская пар, штурвальный резко потянул штурвал на себя и влево. Флаттер юлой завертелся в крутейшей спирали чуть ли не впритирочку к стенам тоннеля.
Эй ты, стратег хренов, у тебя что, крыша едет? истошным голосом завопил Комар.
Отрабатываю маневр вывода флаттера из-под обстрела в ограниченном пространстве тоннеля! гаркнул в ответ штурвальный, демонстрируя предельно верноподданное усердие.
Прекратить! орал Комар, а сидевший сзади улыбчивый малый с лицом, как показалось Виктору, может быть, и чуть простоватым, но на редкость приятным, негромко сказал, подхватывая словцо на лету:
Ты бы, Стратег, это ты бы полегче мы теперь все от тебя зависим так что уж гляди
Вот так и рождаются новые прозвища. Да. Умником он, видимо, был в классах, на поле боя такое прозвище не приживется, а вот "Стратег" очень может быть и прилипнет. Виктор в задумчивости почесал в затылке. Покуда этот парнишка всегда оказывался прав. И это наводило на размышления.
А что бы ты сделал на месте Банзая, будь твоя воля? спросил он, нагнувшись к уху штурвального. И можно я тоже буду называть тебя Стратегом?
Прозвище, вроде бы, было вполне себе ничего, почетное. Стратег пожал плечами, всем своим видом показывая, что он выше подобных мелочей, но ответил быстро и охотно.
Я бы бросил платформы к ядрене фене и пересел на винтокрылы, Вы, может, не обратили внимания, но их там, у шлюза до этой самой матери стоит, в том числе и наших, санационных, с полным боекомплектом и даже с ракетами. Вышел бы здесь же в Центральной шахте на поверхность, и встречал бы этот караван у шлюзов снаружи. Нас тут до хрена, можно взять под контроль все ближние выходы. Груз, надо понимать, вывозят нелегально. Если пошарить там по окрестностям, наверняка можно перехватить контакт с перевозчиком. А если взять или даже просто спугнуть перевозчика, грузопоезд можно брать голыми руками. Куда он денется?
Может, ты все же заткнешься? зарычал Комар.
Не будем ссориться, офицер, с нажимом сказал Виктор. Стратег всего лишь отвечает на мои вопросы. А когда я задаю вопросы, на них отвечают и гораздо более важные лица, причем немедленно и охотно ты все понял, младший лейтенант?
Так точно! рявкнул Комар, с некоторым опозданием сообразив, что раз уж этот тип поручен особому вниманию командира группы, то значит человек он влиятельный. Я ведь что? Я к тому, чтобы ему не отвлекаться.
Ладно, ладно, я больше и не намерен его отвлекать. Виктор демонстративно хлопнул Стратега по плечу. Запомни мое имя, Стратег. Меня зовут Виктор Бюллер. Эта фамилия кое-что значит на планете. Когда все будет позади, найди способ со мной связаться. Не пожалеешь. Я люблю людей твоего склада и охотно с ними сотрудничаю.
Кто-то из курсантов сзади шумно вздохнул. Закрепляя достигнутый успех играть "Значительное Лицо" оказалось чертовски приятно Виктор повернулся к ним.
Ну, что ж, давайте и с вами знакомиться, ребята. Мое имя вы знаете, а как звать вас?
Первым отозвался жилистый малый с плазменной винтовкой.
Снайпер, с удовольствием сказал он, явно гордясь почетным прозвищем.
Рукопожатие у него было крепким, имеющим откровенную цель проверить влиятельного шпака на прочность. Однако Виктор был парнем с поверхности, к тому же обучавшимся в элитных учебных заведениях так что вышла ничья, после чего во взгляде Снайпера на Виктора заметно добавилось уважения.
Коля, сказал второй и улыбнулся простецкой и даже несколько застенчивой улыбкой, а прозвища у меня нет. Они ко мне не липнут.
Он у нас выдающийся, что ничем не выдающийся, заржал Снайпер.
Коля обиженно вздохнул. Стратег посмотрел на Снайпера откровенно нелестным взглядом, но ничего не сказал, только сплюнул и отвернулся.
Флаттер мчался по гигантскому тоннелю, соединявшему Центральную и Северную шахты. В обычное время тоннель был бы полон света, жизни и движения, по нему мчались бы грузопоезда и межшахтные экспрессы, мельтешили бы юркие скримеры и с хищным шипением, сопровождающим вибрацию энергонесущих полостей, проносились стремительные флаттеры с размытыми от этой очень характерной вибрации контурами корпусов. Сейчас же он был темен, пуст, и носил на себе отчетливые следы недавнего разгула толпы.