Стихотворение так себе, особенно концовка, но оно въелось Моргулу глубоко в душу, оставив за собой рубцы.
Моргул шёл за Корвусом. Казалось, деревья расступались перед ними в страхе. Птицы замолкали, а звери застывали в оцепенении. Солнечные лучи причудливо просвечивались сквозь кроны многовековых древ, порождая разные тени, складывающиеся в удивительные фигуры. Немного отдаться волне воображения, и можно увидеть города, с движущимися по ним каретами, повозками, пешеходами; старого пилигрима в остроконечной шляпе, с мешком за спиной, опирающегося на трость; двух всадников, первый из которых преследует второго.
На опушке стояла небольшая хижина под соломенной крышей. Дверь в неё была заперта, при этом без ручки, замочной скважины, замка, и вообще, было непонятно, как она в принципе открывается. Но как только Корвус подошёл к ней, она отворилась сама собой, издав приветственный дружелюбный скрип. Зайдя внутрь, Моргул огляделся. Была всего одна комната, посреди которой стоял большой стол, заваленный, по всей видимости, очень старыми книгами и бумагами. Перо само по себе макалось в чернильницу, и что-то писало. Учитель протянул руку, и запись прилетела к нему, он ознакомился с ней, довольно кивнул и, улыбаясь, отправил её обратно. Вдоль стен стояли этажерки с такими же старыми книгами. Моргул стоял, боясь дотронуться до чего-нибудь, сломав это. Увидев его растерянность, Корвус хлопнул его по спине: «Проходи!», Моргул послушался, подошёл к столу, из-под которого выскочило два мягких стула. «Садись» указал на один из них учитель. Моргул сел, Корвус тоже.
Ну, и как я буду тебя учить? поднял глаза Корвус.
Можно, всему, и побыстрее? Моргул скрестил ноги под стулом.
Ты читать то умеешь? Спросил учитель, но казалось, что он заранее знал, что Моргул ответит.
Нет, не умею.
И при этом хочешь обучиться побыстрее? он неприятно улыбнулся.
А так не получится?
Не могу же я сделать так, чтобы ты знал и умел делать всё то, что знаю и умею я он подумал, хотя, почему не могу? Могу! Корвус щёлкнул пальцами, и протянул Моргулу бумагу. Тот взял её, внимательно посмотрел на надписи, и неожиданно, неизвестные ему буквы сложились в понятные слова, он прочитал, посмотрел на учителя, снова в бумагу, и снова на учителя.
Здесь написано, что я в обмен на учение, остаюсь при Вас на год, как помощник.
Если один из нас не умрёт до конца этого года, добавил Корвус, так как я тебя уже всему научил, ты просто остаёшься при мне как помощник.
Я согласен. Моргул протянул учителю руку, но тот не пожал её.
Тебе нужно подписаться, Моргул взял со стола перо, макнул его в чернила, но учитель одёрнул его: Кровью!
Кровью? переспросил Моргул.
Да, кровью, он протянул Моргулу железное перо. Прошу.
***Не смотря на добродушие Корвуса, от него исходило зло. Он излучал его, посылая потоки окружающим. Казалось, что он что-то скрывает.
Моргул вышел из хижины и пошёл к реке, которая шумела где-то неподалёку. Идя по лесу, его преследовало чувство, что кто-то следит за ним, не выпускает его из вида ни на минуту. Река шумит единым потоком. Моргул наклонился к ней, чтобы намочить руки, и опешил: на него смотрело совсем непривычное отражение. Как же он изменился! Его сейчас не узнал бы ни отец, ни Наркис, ни Браф, не узнала бы его и родная мать: волосы поседели, переливались ярко белым, как снег в свете утреннего солнца, цветом; за счёт материнского черепа-короны, напоминания о доме, голова его удлинилась.
Он услышал журчание из воды выходила Сала, живая. Она радостно смотрела на Моргула, улыбалась. Протянула ему кисть, он нежно взял её двумя руками и прижал к себе. Мгновение, и он видит, что держит воздух Салы нет! Но теперь он чувствует, как мокрые руки ложатся ему на плечи. Он накрывает её ладони своими, оборачивается, и долго смотрит на её бледное лицо. Повернувшись, он обнимает её за талию и целует, долго, закрыв глаза. Открыв их, он снова видит, что Салы нет, но теперь он чувствует, как она обнимает его под руками. Она медленно тянет его в воду, Моргул поддаётся, теряет сознание, и видит дивный сон, в котором он вместе с Салой плывёт по жёлтой от осенних листьев реке на лодке.
Очнулся он, уже лежащим на полу, в хижине. Корвус за столом что-то писал. На стуле в углу сидела Сала.
Она жива! Моргул резко сел, она не утонула тогда!