Однажды, спокойно сказала Елизавета, вы будете жалеть о том, что сказали мне и просить, чтобы я забыла ваши слова, Юрий. Но я не прощу вам, потому, что вы только что убили мою любовь к вам! ошеломленная она ещё раз повернулась к нему. Сидя на кровати, он смотрел на неё и смеялся, обнажив свои зубы.
Подбежав к кровати, Елизавета влепила ему звонкую пощечину. Повязка на голове сбилась, и рана вновь открылась, струйка крови потекла по его небритой щеке. В ярости и возмущении Елизавета забыла, что он ранен и била изо всех сил. Вид крови охладил её, но она не испытывала ни малейшего сожаления. Он её оскорбил ни за что, а она так долго терпела. Она даже счастлива была, что причинила ему боль. Она хотела, чтобы ему было ещё больнее, чтобы погасить хоть на мгновение этот наглый взгляд, ей хотелось не просто презирать его, а причинять ему боль. Машинально Юрий трогал свою горячую щеку. Он не сопротивлялся, подобное приключилось с ним в первый раз. После пощечины, наконец, он замолчал.
Вот так-то вы будете лучше, обо мне вспоминать, Юрий! сказала она ядовито вежливо.
Всё, что с ним произошло этой ночью, не имело значения. Для неё была важна та душевная рана, которую он ей нанес, от которой она готова кричать. Между ней и любовью встала стена, встало что-то непоправимое. Никогда больше они не смогут сблизиться. Они будут ненавидеть друг друга всегда, к тому же было ранено самолюбие Елизаветы, а от этого она не сможет излечиться никогда. Он не захотел её понять. Чтобы успокоиться, Елизавета закрыла глаза. Из глубины души возвращалось спокойствие, способное погасить бурю
Когда она подняла веки, доктор стоял перед ней, серьёзно разглядывая её из под пушистых бровей. Елизавета удивилась, встретив столько понимания в его взгляде. Быстрым жестом девушка вытерла слезу у себя на щеке.
Ничего не спрашивайте, доктор, дрожащим голосом сказала Елизавета, он сказал, что никогда больше не захочет меня видеть. Доктор добродушно рассмеялся, не думая о недовольствие Елизаветы.
Он тебя презирает, но он хочет тебя. Что тебе ещё нужно? Когда женщина уносит с собой страсть мужчины, она может быть уверена, что непременно встретится с ним. Ты должна бы знать, что мужчина в гневе не отвечает за свои слова. Голоса его внутренней бури кричат сильнее охрипшего голоса рассудка.
Откуда вы знаете? спросила Елизавета.
Доктор пожал плечами и положил руку на ручку двери. Он оказался ниже Елизаветы на целую голову без медицинской шапочки. Но он говорил с таким достоинством, что казался огромным и величавым.
Один давно умерший философ. Он прекрасно знал человеческие сердца, но не знал сердце женщины, из-за которой страдал. Но сейчас я вижу, страдаешь ты. Этот красивый, но такой опасный человек смертельно ранил тебя. Я не мог этого представить, вы поменялись ролями. Когда я увидел вас вместе, то подумал: вы созданы друг для друга.
Вы ошибаетесь, вздохнула Елизавета И я тоже. Я думала, что он будет меня любить. Но он меня ненавидит, он меня презирает, и я не могу вам объяснить почему. Он сказал, что никогда больше не захочет меня видеть!
Доктор сочувственно посмотрел на девушку.
Иди в палату к Татьяне, она вышла из комы и хочет увидеть тебя, и оставь меня наедине с этим трудным человеком. Я постараюсь утихомирить его и попытаюсь узнать, что у него там в его дырявой голове!. Иди с миром, девушка
Задумчивая и слегка успокоившая Елизавета пошла в палату к тете. Она посмотрела на неё фиолетовыми глазами. Всегда румяное её лицо уступило бледности, под глазами темные круги. Елизавета обрадовано улыбнулась ей.
Доброе утро, тетя!
Татьяна протянула ослабленные руки.
Иди, я обниму тебя, сказала она почти шёпотом. Давно не видела тебя, Лизонька.
Елизавета наклонилась в объятия Татьяны.
Я была с вами все время, а вчера Игорь с Женей отпустили меня на время..
Спасибо, Лиза, Евгения говорила мне. Как у тебя в институте дела и в личной жизни?
Все хорошо, тетя Таня, и в институте и она примолкла.
Татьяна заметила её смущение.
Ты можешь не говорить. Личная жизнь потому и называется личной!
Елизавета ничего не сказала. На все вопросы она отвечала односложно, опустив глаза, и не улыбалась. Татьяна смотрела на неё, продолжая восхищаться её очаровательным профилем. Затем их диалог дошёл до минимума. Застывшая в молчании Елизавета пыталась вспомнить пылающее лицо Юрия, говорившего ей о любви. Она чувствовала себя опьяненной и не слышала слов тети.