А какая от него радость, чадушко моё сахарное?
Кузька в ответ только зевнул. Баба Яга трясёт сундук возле уха, разглядывает, нюхает даже:
- Чего с ним делать, дружочек мой любезный? Кому знать, как не тебе. Давно слыхала, что хранится он в маленькой деревеньке у небольшой речки, в твоей избе.
Сама видела, бежал ты как угорелый, а сундук, будто огонь, сверкает. И не так далеко та деревенька: вверх по Мутной речке, потом по Быстрой речке, полдня пути... Может, ты обманул меня, изумрудик зелёный, наклонилась Яга к Лешику, - простую деревяшку подсунул?
Так вот откуда прибежал Кузька! Вот куда его надо поскорее вернуть с сундучком вместе! А Кузька то ли дремлет, то ли спит, то ли так сидит.
- Какая от него радость, скажи своей бабушке! Вот чадушко неблагодарное!
Кормишь, поишь и словечка не дождёшься!
Билась Баба Яга, упрашивала. Молчит Кузька.
- И чего нахваливали и домовые, и русалки, у всех этот сундук с языка не шёл, - ворчит Баба Яга. - Вон у меня сундуки богатые - полны добром, златом-серебром. А этот? Думали, ждали от него радости. Где она? А нет радости, есть горе. Это что же? Сундук нам горе принёс? Не надо нам здесь, в этом доме, ни горя, ни беды.
Схватила нож, открывает сундук - нож сломался. Стукнула сундук кочергой - кочерга погнулась. Ударила ухватом - ухват переломился. Рассердилась, хвать сундуком об стол - столешница пополам, сундук целёхонек. Как треснет по нему костяным кулаком, у самой искры из глаз, а сундук невредим.
- Нам не владеть, так не владей никто! - Размахнулась и швырнула сундук в печь.
- Не мне, так никому!
Но в печи сразу огонь погас, угли потухли, зола остыла. Сундучок опять целёхонек.
Ахнула Яга, схватила сундучок и к двери:
- В этой печи не сгорел, в том доме вспыхнешь!
Кузька хвать Ягу за сарафан, расписную кайму оторвал:
- Отдавай мой сундук, Баба Яга - костяная нога! Не умеешь с ним обращаться - и не трогай!
- А ты умеешь с ним обращаться, дитятко моё сладенькое? - Баба Яга оставила сундучок у печи, кинулась к домовёнку. - Ежели твой дед Папила в огонь за ним кинулся, значит, и впрямь в этом сундуке какая-то радость. Что за радость, скажи?
Кузька опять молчит.
- Ну, - кричит Баба Яга, - унесу вас всех в ту избу! И с сундуком вместе! Там у меня заговорите! - Хватает домовёнка, а он тяжёлый, не поднять, руками отпихивается, ногами отбрыкивается.
- Тебе надо, - кричит Кузька, - ты и ступай куда хочешь! Там грязно, от пыли не продохнёшь.
- А ежели вымету, вычищу, пойдёшь со мной, деточка? - спрашивает Яга сладким голосом. - Это уже другой дом будет, чистенький, добренький.
- Пойду, - отвечает Кузька. - Лети, что ли, скорее. Мне тут надоело.
Баба Яга верхом на метлу - и была такова. Только Злое эхо вслед прогудело:
"У-у-у-у!"
ПОБЕГ
Маленький лешонок торопится. Надо бежать! А Кузька сидит за столом, ест ватрушки. Лешик и так и сяк старается увести друга. Нет, сидит сиднем.
- В гостях хорошо, а дома лучше. Гость гости, а погостил, прости! вдруг сказала печка. Кузька от удивления ватрушкой подавился.
- Пора и честь знать, - говорит печка. Лешик - к печке, схватил сундучок, а сундучок опять сверкает цветами и звёздами. Лешик не стал разбирать, кто говорит такие слова, протягивает сундучок домовёнку:
- На!
- Дай! Дай! - Кузька тянется к сундучку, а встать лень.
Чудеса! Кочерга шагнула от печи, толкает домовёнка к выходу, ухваты подпихивают.
Веник выскочил из угла, подхлёстывает сзади. Кузька спасается от веника, кое-как перевалил через порог.
Дом сам выпроводил домовёнка, пожалел его. Куда бежать? Злое эхо и мост и корыто охраняет. Один путь - через чёрное болото. Лешик про это болото слыхать слыхал, а бывать в нём не бывал. Там жили болотные кикиморы, глупые, бестолковые. Дед Диадох про них говорил: свяжись с дураками, сам дураком станешь.