«Ты не вернешься. Никогда».
Глава 4
Генерал
Сначала они долго шли за дрезиной, что везла их вещи. Старая дрезина уныло скрипела, стирая катки о ржавый металл. Туннель шел под заметным уклоном вниз. Иван понимал, что они спускаются все глубже под землю, может, даже в самый центр мира. В преисподнюю.
Впрочем, никакой нежности к «Адмиралтейской» он не испытывал.
Так что можно и так: в приемную ада.
Воды под ногами становилось все больше. Чем дальше они заходили, тем глубже сапоги погружались в темную, хлюпающую жидкость. Сначала воды стало по щиколотку. Затем по колено. Фонари освещали лишь малую часть пути, дальний конец туннеля терялся в темноте.
Иван оступился на скользкой шпале, скривился. М-мать. Не делай резких движений, вспомнилось Катино напутствие.
«Это что мне теперь на всю жизнь такой лозунг?»
Болит? спросил Пашка.
Уже второй час они вышагивали по шпалам. Дрезина подпрыгивала на неровных, ржавых рельсах. Ее несколько раз пришлось переносить на руках местами дорога совершенно испортилась. Иван попытался помочь, но его отогнали. «Иди, иди, инвалид детства!» В одном месте полотно железной дороги было прорвано словно из-под земли вылезло нечто, вывернуло шпалы, одна из которых лежала в паре метров от разрыва, а другая и вовсе переломилась пополам, и уползло. То ли вниз по туннелю, то ли вообще в потолок.
Не болит? продолжал допрос Пашка. Станционная контрразведка, елки-палки.
Иван там, на разрыве полотна, запрокинул голову и подсветил диодом. Какая-то дыра там действительно была, но это могли сделать и грунтовые воды.
Отвали, Пашка, сказал Иван устало. Ты это уже в сотый раз спрашиваешь. Не веди себя как моя жена, я тебя прошу. Во-первых, я не женат, а во-вторых
сам такой! обиделся Пашка и утопал назад, к замыкающему маленький караван Солохе.
Через полчаса василеостровцы дошли до лодочного причала.
Здесь их ждали адмиральцы с «калашами» почетный караул, бля. Иван пригляделся. Автоматы были новенькие ну, или прекрасно сохранившиеся. Блестели радостно. Адмиральцы глазели на пришлых без всякого энтузиазма.
Спасибо, Сазоныч. Слава о твоих подвигах н-да.
Встречающие были в одинаковых зеленых бушлатах, словно солдаты. Парочка в танковых шлемах. Минус еще один армейский пост, мысленно отметил Иван.
Где он был, интересно? На Английской набережной?
В день Катастрофы погибли все, кто остался наверху. А в Питере солдат было прилично дядя Евпат говорил, тогда целую дивизию загнали на улицы.
Хотя что такое дивизия для Питера?
Минимум три сотни пулеметов НСВ и «Корд», подсчитал Иван в уме, несколько тысяч «калашей» сто третьих и семьдесят четвертых, патроны, сухпайки, дозиметры и даже гранаты.
Да и вообще много интересного. Только поблизости от станций метро уже все разграблено диггерами и гнильщиками, продано, перепродано, изношено и съедено.
Но один пост, видимо, где-то затерялся. И там, судя по всему, был танк.
Навстречу Ивану выступил человек в черной шинели.
Иван Данилыч, рад видеть. Он протянул руку.
Взаимно, сказал Иван, разглядывая незнакомца. Так вот ты какой, каплей Кмициц. Волевое лицо, слегка восточные черты, темные глаза, русые волосы.
Лодки ждут, сказал Кмициц, сколько у вас людей?
У меня пятеро. Диггеры. У Кулагина, он мотнул головой назад, тридцать один.
Кмициц кивнул.
Обернемся в два захода. Прошу на борт.
Лодки прошли по узкому фарватеру между столбов. Кое-где были привязаны лампы, освещавшие черную, словно нефть, воду. От нее шел резкий, выворачивающий желудок, запах. Иван опустил весло в воду и плавно повел и раз. И два черт! Прихватило под ребрами. Стало трудно дышать.
Туннель начал заваливаться набок.
Держи его! Дер да держи ты его, наконец! отдаленные голоса. Словно он куда-то бежал.
Очнулся Иван от странного ощущения спокойствия. Они плыли по туннелю между заросших путевых столбов. Белесые пятна грибов на влажном дереве казались светящимися.
Дальше туннель выходил к платформе. «Нижняя Адмиралтейская» недостроенная станция, там даже отделку только-только собирались делать, когда все началось. Станция закрытого типа, как и «Василеостровская». Только размерами побольше. Ну и зарыта на сорок метров глубже.
Миша, окликнул он Кузнецова, почему-то оказавшегося в одной с ним лодке. Где все?