Алексей Улитин - Люди и НЕлюди. Территория Творчества представляет стр 10.

 Сочетание женского вокала с антиутопическом текстом и металл-композицией  то что мне надо!  думал Алекс, которому нравилось ВСЁ.

Пока Миз дважды пела припев, Алекс всё для себя решил. Надо их брать в оборот! И немедля! А по названию если есть «Земляне», почему бы не быть «Марсианам»? Если есть «Оргия» и «Ария», то и для «Заговора» ниша найдётся, если

 А ещё что-нибудь у вас есть?

 Конечно,  рассмеялась Кив.  Ну что, покажем ему остальное? Давайте «Чёрного пса»

Когда через полтора часа Бурк покинул это помещение, он вновь чувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой. Эти вполне земные (на Марсе ведь жизни нет!) ребята прекрасно чувствовали те темы, которые затронут сердца их будущих поклонников. А на этом, как гласила реклама, «можно заработать».

 Что скажешь, Миз?  спросила подругу Нелли.

 Что скажу?  вопросом на вопрос ответила Кив.  Он попался! Мы станем известными! И это нам на руку. Для этого потребуются годы, но оно того стоит. Наша жизнь не будет прежней. Нас ждут великие дела! А ближайшие планы  репетиция на послезавтра! По домам!

 Как много надо исправить в этом мире: жестокость, алчность, апатию  думала про себя по паспорту вполне земная Маша Летова.

Девушка, зелёные глаза которой пять лет назад стали карими от вида межмировой «скрокковой норы» которая возникла из ниоткуда перед экскурсионным челноком их марсианской школы в иной реальности.  Но с моими способностями мыслетранслятора у нас всё получится!

В рассказе использовано стихотворение А. Улитина «Министерство правды»

Эманация зла

Рассказ-версия

Глава 1

Сразу поясню: я не католик и не англиканин! К алкоголю я отношусь нейтрально, к табакокурению (сам принципиально не курю) с пониманием. (Автор)

 И всё же, друг мой, ты ошибаешься,  произносит мой собеседник, выпуская правильное кольцо табачного дыма.  Зло имеет свою материальную форму, в чём я смог убедиться лично во время своей последней поездки.

Не желая отставать от своего давнего врага и старого друга, я набиваю свой Петерсон отменным кавендишем и наблюдаю за тем, как забавно вздымаются брови моего с некоторых пор коллеги. Хороший английский паб  место вполне демократическое, куда там чопорному Гайд-парку в Лондоне, поэтому темы наших дискуссий вполне свободны. С поправками на нынешнее время, конечно. Всё же идёт война. Раскурив свою трубку, я степенно, как и положено профессору литературы, начинаю его спрашивать, будто он мой студент.

 Ты меня удивил, Джек, несказанно удивил. Неужели ты вновь решил вернуться на позиции агностицизма? Неужели мы с тобой, как в старые добрые времена, будем вести эти интеллектуальные дискуссии о пределах познания добра и зла?

 Ты помнишь? Да, тот разговор об Истинном Мифе, который произошёл на самом деле, о настоящем имени Бальдера, к которому я с юности испытывал симпатию, изменил меня. То была твоя победа, Толлерс!

Он салютует мне своей пивной кружкой, и я отвечаю ему тем же. Кружка-другая хорошего эля утром вторника ещё никому не вредила. Я улыбаюсь, хотя прекрасно понимаю, что эта моя победа была пирровой. Да, благодаря моему участию мой друг вновь стал христианином, более того, настоящим богословом, ярким проповедником, но почему? Почему не добрым католиком, каким являюсь я, а вновь англиканином? Впрочем, это не важно! Важно  что он мой друг и коллега!

 Так что там с материальной формой зла? Что ты увидел в поездке, наш непоседа?

 Лично меня Господь миловал, но я говорил с человеком, который всё видел собственными глазами. Это трагедия! То, что нас принципиально не бомбят, только подчеркивает весь ужас происходящего! Мы тут сидим в пабе, докуриваем довоенный табак, пьём добрый эль и рассуждаем о северной мифологии и христианском мировоззрении, а буквально рядом с нами гибнут тысячи и льётся кровь. Те же, кто выжил, не знают, увидят ли завтрашний рассвет или нет. Сам понимаешь, что тогда происходит.