Никита молча покачал головой.
А, ну да, понимающе кивнул Егор. Где уж тебе помнить такие мелочи. У тебя, по всему видать, нынче заботы поважнее
Он не закончил, потому что в этот момент до их слуха внезапно донёсся короткий, отрывистый, быстро заглохший крик, прилетевший откуда-то издалека и хотя и приглушённый расстоянием, но всё же довольно отчётливо и гулко раздавшийся в окружающей тишине. Услышав его, Егор тут же прервал свою речь и стал пристально вглядываться вперёд, туда, откуда, как ему показалось, принёсся одинокий ночной крик.
Ну вот, пожалуйста! сказал он, указывая рукой по направлению своего взгляда. Мы, оказывается, не одни на этой дикой планете. Всюду жизнь!
И так как Никита, по своему обыкновению, никак не отреагировал ни на далёкий крик, ни на замечание спутника, Егор, в очередной раз насмешливо-пренебрежительно взглянув на него, с увлечением продолжал:
А что, правильно! Вместо того чтоб плестись, как некоторые, с постной физиономией и молчать, будто воды в рот набравши, лучше уж, пожалуй, поорать во всё горло. По-нашенски, от души! Вон как тот неизвестный товарищ, что рявкнул где-то там Кстати, я не прочь был бы с ним познакомиться.
О да! Вам, наверно, было б о чём поговорить, неожиданно подал голос Никита, видимо, задетый выпадом напарника в его адрес и решивший ответить тем же.
А что, может и поговорим! тряхнув головой и весело сверкнув глазами, заявил Егор. Почему бы и нет? Общие темы для разговора у нормальных пацанов всегда найдутся. Надо только дать ему знать, что мы тут, рядом, и слышим его. А потом пойдём друг другу навстречу и познакомимся, и, может быть, пообщаемся с хорошим, интересным человеком.
Может, не надо, попытался возразить Никита. Пусть лучше идёт этот хороший человек своей дорогой и не сворачивает в нашу сторону.
Но Егора было уже не остановить.
А почему, собственно, нет? с азартом воскликнул он. Что тут такого? Другие же вон орут, а мы чем хуже?
Никита, поняв, что у приятеля всё ещё хмель бродит в голове, и зная по опыту, что, когда он пребывает в таком возбуждённом, игривом состоянии, его никакими силами невозможно удержать, мысленно махнул рукой и отвернулся.
Егор же, с блеском в глазах и озорной, мальчишеской улыбкой на губах, чуть замедлив шаг, приставил руки ко рту рупором, набрал в лёгкие побольше воздуха и уже собрался было огласить глухое безмолвие ночи зычным, раскатистым криком
Но не успел. Его опередили. В тот самый миг, когда он широко открыл рот и приготовился напрячь до предела голосовые связки, стоявшую вокруг глубокую тишину буквально разорвал дикий, пронзительный, душераздирающий вопль, в котором отчётливо слышался неизъяснимый, леденящий сердце ужас и отчаяние. Он длился несколько мгновений, а затем резко оборвался, как если бы кричавшему зажали рот и заставили таким образом умолкнуть. Но ещё некоторое время после этого в потрясённом воздухе как будто продолжали, постепенно замирая, слышаться отзвуки прогремевшего крика, пока наконец вновь не установилась мёртвая, тяжёлая, гнетущая тишина, казалось, ещё более глубокая и непроницаемая, чем прежде.
Оглушённые и поражённые этим истошным, нечеловеческим воплем, так неожиданно и резко нарушившим ночной покой, путники, машинально сделав ещё несколько замедляющихся шагов, в конце концов остановились и посмотрели друг на друга с недоумением и лёгким беспокойством.
Это ещё что? нахмурив брови, тихо вымолвил Никита.
Не знаю, так же вполголоса ответил Егор, сразу же позабывший о своём намерении завязать новое знакомство и согнавший с лица задорную, бесшабашную улыбку. Но прозвучало впечатляюще. Пожалуй, я б так не смог
Да уж впечатляюще! поёжился Никита. Так впечатляюще, что у меня мороз по коже Знаешь, по-моему, это что-то не очень похоже на обычные пьяные вопли.
Да, не похоже, согласился Егор, тоже чуть нахмурившись и устремив вперёд внимательный, сосредоточенный взгляд.
Что же это, по-твоему, было? спросил Никита, словно в надежде, что приятелю известно нечто такое, чего не знает он сам.
Понятия не имею, разочаровал его Егор, внезапно утративший привычную словоохотливость и ограничивавшийся теперь короткими, скупыми репликами.
После этого они на некоторое время замолчали, по-прежнему не двигаясь с места и пристально вглядываясь в обширное, ярко освещённое пространство лежавшего впереди, сразу за кладбищем, перекрёстка, где, по их предположениям, находился источник странных, сильно смутивших и встревоживших их криков.