Зачем? не скрывая удивления, спросил Норманн. Неужели может найтись хоть один сомневающийся?
Не скажи, Андрей Федорович, не скажи. У каждого человека много завистников, брат на брата с ножом идет. Вон у Гедимина, из семи сыновей осталось трое, Наримант да Ольгерд с Любартом.
Пойманных литвинов куда определили? В крепостных башнях еще нет темницы, а подвал в пыточной совсем мал.
Еще чего удумал! возмутился постельничий. Зачем врагов задарма кормить? Обоих у позорного столба на цепь посадили.
Где этот столб? Что-то я его никогда не видел, с интересом спросил князь.
По белу свету надо меньше болтаться! недовольно проворчал Михаил Симеонович. Даже рынка своего не видел!
Почему на цепи только двое, поймали-то троих?
Тот, с порванным боком, от страха далеко убежал да кровью изошел. Сюда полуживого привезли, только и успел, что покаяться да крест поцеловать.
Разбойников очень быстро поймали. Ты узнай имена отличившихся стражников, попросил Норманн.
Наградить хочешь? усмехнулся Михаил Симеонович. Свору свою дворовую сладкими косточками одари. Они след взяли и через полчаса татей обложили.
Что-то я не припомню стражников с собаками.
Кто же сторожевых псов держит на поводу? Они рыщут сами по себе, возникнет нужда, дозорный позовет свистом.
Я Гедимину ответить должен, решительно заговорил Норманн, ты через купцов разузнай о его сыновьях.
О них любому ведомо, поглаживая бороду, ответил постельничий, Наримант в Смоленске со свояком бражничает, Ольгерд в крепостице Заборье, что на реке Оболь в Витебском княжестве, Любарт с войском на Волыни.
Ты про мою задумку никому не рассказывай, я хочу по-тихому свести счеты.
И не думай! Иначе в трусости обвинят! Я нарочного отправил, в Новгороде объявит о злодействе Гедимина.
Какая польза с той вести? Пошумят денек, а наутро забудут, отмахнулся Норманн.
Не скажи, князь, на торгу литовских купцов побьют да пограбят, прочим литвинам на ворота укажут! пояснил Михаил Симеонович. Зря Гедимин тебя обидел, ох, зря!
Зря или не зря, а мне до него не дотянуться!
Не спеши, князь, не спеши, у нас есть кому твою думу додумать.
Вообще-то Норманн был не прочь воспользоваться подсказкой из Новгорода. Дело не в огромных возможностях семейства Вянгинских, членом которого он теперь являлся. Купечество прекрасно разбиралось во всех тонкостях современной жизни и обязательно нашло бы возможность где-то и как-то куснуть Гедимина. Причем упор постарались бы сделать на выгоду. Примером тому наметившийся в будущем «народный гнев» новгородцев: они и литовских купцов ограбят, и горожане получат удовольствие вместе с прибылью. Удаление литовских купцов с новгородского рынка очень больно аукнется всей Литве. Еще бы подписать под это дело Псков, тогда Гедимину свернут шею его собственные вассалы.
Так, разговаривая, Норманн с постельничим Михаилом Симеоновичем Вянгинским прошли в рабочий кабинет. Всякие разные конторские книги так и остались лежать нетронутыми. А время поджимало, август на носу, флот уже готовился к походу в Норчепинг. И постельничий явно хотел сказать что-то важное, да не решался. Норманну надоело затянувшееся молчание, и он спросил из простого любопытства:
Я много раз слышал о варягах, а знать не знаю, что это за народ.
По всей видимости, Михаил Симеонович был погружен в собственные мысли, поэтому не сразу понял суть сказанных слов.
Варяги? повторил он. Так это не народ, а наши корабелы, они раньше селились в Ладоге, и князь у них был свой.
Норманн растерялся. Нет, он конечно же понимал, что скандинавы никак не могли быть варягами. Среди пришедших в Европу вандалов были так называемые саксы, они сначала устремились на юг и добрались до Северной Африки. Вторая волна обустроилась во Франции и Англии, самым последним, пришедшим в десятом веке, досталась Дания, после чего началось освоение Скандинавского полуострова. Постельничий безусловно прав, никто не присвоил бы знаменитому русскому крейсеру разбойничью кличку.
Сейчас древнее слово «варяг» можно перевести как «мореход»? на всякий случай уточнил Норманн.
Ну да, с некоторым недоумением ответил Михаил Симеонович, мы все из одного народа, который называется славы. В стародавние времена к имени князя обязательно добавлялось слово «слав».