Хи-хи-хи-хи.
Добрый путник, постой!
В мой дом ты ступаешь ногой,
Здесь я хозяин лесной! раздался хриплый голос Харона из-за дерева.
Здорово его торкнуло. проговорил Юлиус, закатывая рукава. Давай, заходи слева, а я справа.
Инго на всякий случай подобрал лежавшую неподалеку увесистую корягу. Он не хотел ранить Харона, но и подходить к одурманенному громовержцу с голыми руками он тоже не хотел.
Хи-хи-хи-хи. между деревьев снова промелькнула волосатая тень.
Злые мысли я чую в тебе.
Коль хочешь меня победить,
Придется тебе меня изловить.
Хи-хи-хи-хи.
Харон, твою мать! раздался справа голос Юлиуса. Совсем уже крыша поехала?!
Не знаю, о ком ты речи ведешь.
Я тот, кого лесным королем величают.
Хранитель полян и лугов,
Где духи лесные свои песни поют.
Озерных нимф муж и отец,
Иэммна дуде, древесной, игрец.
Пока Харон говорил, Инго успел обогнуть несколько деревьев, и наконец найти второго громовержца.
Конечно, Инго много раз слышал сказки про северных сатиров, которые жили в лесу Сиф. И тот, кого сейчас увидел Инго, действительно чем-то походил на тех мифических созданий: низенький, бородатый, с большим пузом и волосатыми ногами. Вот только все портило нижнее белье. Сатиры точно не носят подштанники в горошек. С выпученными глазами и пеной из рта, Харон тяжело дышал, прислонившись к стволу дерева. В его раздвоенной, похожей на якорь, бороде, застряли несколько сломанных веточек. И еще одну небольшую ветку Харон держал в руках.
Увидев Инго, толстяк поднес веточку ко рту и сделал вид, будто играет на флейте.
Хи-хи-хи-хи.
Не думай, что удастся меня покорить.
Брось свой посох, зловонный друид!
Инго увидел, как перед Хароном стали подниматься листья, а через секунду они превратились в небольшой, метр в высоту, смерч. Но одурманенный громовержец не успел ничего предпринять. Справа от него сверкнула молния, и Харон повалился на колени, содрогаясь в конвульсиях.
Хихихи.
Инго! Скорее! Вливай ему эту хрень!
Юлиус, подбегая, кинул ему бутылку с антидотом, а сам повалился на Харона, прижав того к земле.
Откупорив зубами пробку, Инго повалился рядом с трепыхающимся громовержцем.
Не стану я твое зелье хлебать!
Ко мне мои слуги, нимфы-подруги,
Ко мне, моя природная рать!
Пока Харон призывал своих воображаемых собратьев, Инго успел влить ему в рот всю бутылку с антидотом, и уже через секунду услышал протяжный хрип Харона.
С ним все будет в порядке? спросил Инго, глядя на закатившиеся глаза громовержца.
Да все нормально. Очухается. проговорил Юлиус, устало облокотившись о ствол дерева.
В этот момент раздался стон, и хриплый голос произнес:
Больше никогда не буду пить. Неделю точно.
Вынужденные союзники
Как и обещал, Харон не притрагивался к вину ровно неделю. Из-за этого он стал каким-то вялым и несобранным. Первые несколько дней он никак не мог запомнить где находится его дом, и даже несколько раз успел провалиться в ямы сиффийских никсов.
Юлиус же не упускал шанса подколоть Харона. Он даже раздобыл где-то флейту, чтобы при виде друга злорадно на ней поиграть. Но в конечном итоге он бросил насмехаться над Хароном, так как у самого появились проблемы. И все из-за Гекаты.
Узнав, что вместе с Хароном в лагерь приехал и Юлиус, никса устроила за ним настоящую охоту. Она всюду выискивала его, а когда находила, то недвусмысленно намекала на то, что не прочь познакомиться с ним поближе. Ее совсем не беспокоило то, что перед ней женатый мужчина, к тому же имеющий еще и дочь. В конечном итоге она попыталась взять его силой, но Юлиусу удалось выбраться из ее железных объятий.
Страдал и сам Инго. Теперь его некому было обучать «подавлению». Гантэр все время был на охоте, Хаган вел дела с пиратами, Геката тоже вела свою «охоту». Харон же, хоть и умел подавлять волю, не мог нормально его обучить из-за своей «вялости». Юлиус тоже. У армариек не было времени, они тренировали никсов. Оставались лишь Тильд и Дельт. Но Инго все же решил подождать пока поутихнет пыл Гекаты. Все-таки под ее руководством ему удалось достигнуть больших успехов в контроле воли. Пока что Инго тренировал «распространение».