Не наша хозяйки запомнились только котята
Мы на сеновале их прятали от Акробата
Был злобен тот пёсик, повязанный цепью бесовской
2
Потом Слюдорудник. И первый мой личный котёнок.
Но нет! Не на Старом, а только на Новом посёлке!
Весёлый! Гонялся за мною исполненной «пчёлкой».
Доверчиво спал на груди у меня как ребёнок!
Ах, как он мурлыкал! Как пел его скрытый моторчик!
Как ласково кожи касался моей коготками!
Я гладил его полосатую спинку руками
А розовый носик! Надёжный и точный приборчик!
Но кончилось лето! Я в город уехал учиться
И больше уже никогда я его не увидел
Куда он исчез? И кого я так сильно обидел?
Зачем ты, Господь, посодействовал нам разлучиться?
3
А вот в Краснодаре мне так и не встретились кошки
Хотя у врача, где в апреле я снял уголочек
Одна обитала Мы виделись только разочек
Не помню ни цвета, ни глаз Силуэт на окошке.
И снова Свердловск. У меня появилась собака.
Боксёр энергичный. Да бегать был неприспособлен.
На кошечек с детства хозяином прежним озлоблен,
Он был эгоист всех котов отрицая однако.
Три года морфлота. В столовой там крысы резвились.
Я видел не раз их в окно, когда был в карауле.
В котлах и клещах мы, подобно подлодкам, тонули.
Да! Крыс было море! А кошечки не появились!
4
Вернулся до дому и сразу же двинул на Север.
Сначала у тёщи, а вскоре в одной комнатёнке.
В ней Вова и Света росли. И однажды котёнка
Сиамского мы приютили. Даётся по вере.
Прошло две недели. Котёночек наш разродился!
И сразу большое семейство у нас появилось.
Три рыжих котёнка! Откуда? Скажите на милость!
Но может в детали ненужные я углубился?
Я двинул в Фоминский, за мною поехала кошка.
А там уже жил одиноко сиамский котяра.
Я свёл их однажды в надежде, что будет подарок.
Их пять появилось на свет. Все сиамские крошки.
Сиамцы рождаются белыми. Позже темнеют.
И хвостик, и лапки, и кончики острые ушек.
Они восхищали детей, и меня, и старушек
Доныне сиамцы в Фоминском свой угол имеют.
А кошка погибла зимою и страшно, и глупо.
Застряла в поленнице мною напиленной летом.
Замёрзла бедняжка Но может быть хватит об этом
О грустном О том, как они превращаются в трупы
5
С одним из сиамских котят был забавнейший случай.
В картонной коробке для фруктов они находились.
Отверстия круглые сбоку в коробках сверлились,
Чтоб фрукты дышали, чтоб дольше хранились и лучше.
Один туда голову сунул, а вынуть не может!
Картон ведь для нежного тельца почти тот же ножик!
Себе распилил он картоном на шее всю кожу!
Орёт! А все вены наружу! Погибнет? О, Боже!
Иголку и нитку хватаю, и, вынув бедняжку,
Сшиваю края, что порвались и синтомицином
Ему посыпаю тот шов. Это вместо вакцины!
И всё заживает! Такой вырастает милашка!
Откормленный пухленький пышный сиамский бродяга!
Сказать не поверят, что сам себе шею порезал!
Так важно гуляет, так к кошечкам ластится резво!
Мою операцию он перенёс, бедолага!
Вот так и приходят с годами и знанья, и опыт!
Не в каждой коробке устраивать можно котяток!
И нитку в иголке полезно держать для заплаток.
Природе полезней не громкие крики, а шёпот.
ЭПИЛОГ
Я каюсь перед Вами, небеса!
Я снова слышу эти голоса.
Они живут во мне, они играют!
Мурлыкая легенды Колеса
За них я пью простой стакан вина.
Из памяти исчезли имена.
Мне кажется они свернулись в слово.
И в этом слове вся моя вина!
Они хранятся в памяти, на дне!
В моей бездонной памяти на дне!
Я перед ними вечно виноватый
И нет прощения моей вине!
За всех котов, которых я любил,
За всех кого быть может погубил,
Не обрести мне вечного покоя
На той земле, которой я ходил.
Пока я жив, они живут во мне,
В огне моей души, и в каждом сне.
Они, ко мне прижавшись, засыпают,
Мурлыкая балладу о Коне
ПРОЗА О КОШКАХ
МОИ ЛЮБИМЫЕ КОШКИ!
Кошка!
Нет на свете животного более загадочного.
Когда рождается пять котят это чудо!