Которую все рвут, кому не лень.
Сорву и я букет душистый,
И как поклонник её истый.
На стол поставлю средь хором
И превратится старый дом
В сераль турецкого султана,
Где одалиски, непрестанно
Кружатся в танце живота.
Но это не моя мечта.
Пусть одалиски и сераль,
И мне того совсем не жаль,
Достанутся турецкому султану,
Я обижать его не стану.
Я сам владыка всей вселенной,
В плену страстей и жизни бренной.
Смотря на тот букет цветов,
Отдаться неге я готов,
Забыв о всём на белом свете.
За всё сирень, мой друг, в ответе.
За вожделенные мечты
Ответят пусть одни цветы.
И в этом нашем есть вина.
На нас вина, та, не одна.
И через сутки или двое,
Цветы оставим мы в покое.
О, где цветов тех красота!?
Пред нами только пустота.
И веник жухлый и увядший,
И брошен он, как ангел павший
На землю, в грязь и прах веков.
Конец бывает и таков.
22 декабря 2009 год.
Ночь тиха, луна сияет
Ночь тиха, луна сияет
Золотым блином в окне.
Книгу дней она листает,
Топит грусть свою в вине.
Звёзды шалые подружки,
Водят в небе хоровод
Мироздания игрушки,
В этом танце круглый год.
А в низу, во мраке ночи,
Дремлет весь подлунный мир.
Смежил в неге свои очи,
Выпив сонный эликсир.
Призрачно всё в лунном свете
И в сфумато светотень:
Ночь за это всё в ответе,
Ночь которой думать лень.
Распластавшись над планетой,
Как громадный нетопырь.
Ночь подобно песне спетой,
Улетает в даль и ширь.
Улетает, оставаясь,
Навевая дрёму, сон.
С бездной космоса сливаясь
Отражаясь в тьме окон.
16 июля 2012 г.
Ночь
Заря вечерняя погасла
И грудью ночь легла на прясла,
Окутав мраком степь донскую.
Я днём, по ночи той тоскую,
Весь истомлённый летним зноем,
Чтобы утешиться покоем
И тихим стрёкотом сверчков.
Тогда лишаюсь я оков
Дневных обязанностей скучных
И всяких глупостей докучных.
А кто то там, в ночной выши,
В прохладной, сумрачной тиши,
Включает звёзды и луну.
Я чувствую свою вину
Пред тем фонарщиком далёким,
До неприличья одиноким.
Он миллиарды долгих лет
Нам зажигает ночью свет,
Луны и триллионов звёзд.
Фонарщик тот, видать не прост,
Он трудится из века в век,
Как пунктуальный человек.
И светят нам светила ночи,
Их свет не слепит людям очи.
Он покрывает тайной землю
И эту тайну я приемлю,
И принимаю всей душой,
И над землёй парит покой.
А там, средь трав, ночных цветов,
Среди деревьев, средь листов,
Танцуют эльфы танец свой,
Ночной, волшебною порой.
Но нам, в тот круг, вступать нельзя,
Не наша там лежит стезя;
Где эльфы с феями танцуют
И гномы весело пируют.
Где драгоценные каменья
С ума нас сводят до забвенья.
И где шалит весёлый Пак,
Он шуткой разгоняет мрак.
Оставим их, пусть веселятся,
Им должно ночью развлекаться
И в тенета свои ловить,
Тех, кто готов в них угодить.
Пусть нас объемлет ночь крылами,
Готовы мы отдаться сами
Её чарующим напевам,
Что кавалеры поют девам,
И чудным трелям соловья.
И вознесёмся мы паря
Туда, к Батыевой дороге,
Куда уж вознеслись все боги
Давно покинув род людской.
И обретя средь звёзд покой,
Мы растворяемся в эфире,
Нам нету дела в этом мире
До суеты и мелких тщет.
И мы даём себе обет
Отдаться власти тихих грёз,
Как Антуан Сент Экс, Мермоз.
И мы в ночной полёт уходим,
И Вас, читатель мой, уводим
Под чёрный купол небосвода.
И не страшна нам непогода
Там в вальсе кружат мотыльки,
Они воздушны и легки.
И нетопырь над ним кружит,
Он им плохую службу служит.
Но те не держат зла на мышь,
Что носится средь крон и крыш.
Сверчки, устав играть на скрипках,
Забыв о нотных всех ошибках,
Как в воду канут, канут в дрёму.
И у пруда, по окоёму,
Вдруг затихает крик лягушек
Сморила дрёма и квакушек.
И нам Морфей уж смежит веки,
И засыпают с нами реки,
Леса, поля и города .
Не спит одна времён вода.
Она течёт, течёт в эфире
И новый день восходит в мире.
А ночь, истаивая тенью,
В лесах уж предалась забвенью,