Какой теперь со старца спрос?
Вновь сковывает землю холод
И стынет лес, река и город.
И мнит Мороз, что он всесилен,
Хотя на деле он бессилен.
Когда над миром всходит солнце
И отражается в оконце.
Летние облака.
Белого облака серая тень
Медленно движется, будто ей лень.
Медленно движется солнце крадёт.
Тихо в выши по ветру идёт.
Ветер их гонит не торопясь.
С ветром у облака давняя связь.
Он их пастух, повелитель, владыка.
Гонит вперёд их без шума и крика.
Мне кажется, что облака это души:
Души солдата иль глупенькой клуши.
Души героя иль подлеца.
Нет им начала и нет им конца.
Их бесконечное множество там.
Там расположен воздушный их храм.
К храму они пролагают свой путь.
В этом души есть бессмертная суть.
Тихо они проплывают над нами
Когда в одиночку, когда и волнами.
Бывает, как голуби, души воркуют,
А иногда они бьются, воюют.
Сливаются в фронт грозовой облака,
Несутся, как горная с гулом река.
И свой начинают они поединок.
И в страхе сжимается в келии инок.
Молясь исступленно перед иконой.
Под старою прячется инок попоной,
Всем телом трясётся от грохота грома.
Никак не дождётся конца он содома.
А души, сражаясь, исходят слезами.
Нам кажется, плачут те души над нами.
И грешную землю тот дождь омывает,
Где злоба и зависть от этого тают.
С слезами уходит вся ярость и боль,
И облаков вновь меняется роль.
И будто ком ваты плывут облака,
И пух тополиный уносит река.
Так грешные души уносятся в рай,
Где море блаженства, где радости край.
Туда, где в нирване плывут облака,
А мы им киваем Дружище, пока!
27 февраля 2011 года
День
На смену дня приходит ночь
И день от нас уходит прочь.
Он не торопится бродяга,
Хоть времени пустая фляга
В его уж немощной руке,
В стремленьи к Хроноса реке
Не может освежить беднягу.
Он за день выпил всю малагу,
Или лафит, или портвейн,
А может быть, даже рентвейн.
Но он не терпит суеты
И прочей мелочной тщеты.
Он мерным шагом прочь ступает
И вслед ему звезда мерцает,
Словно маня его назад.
И он вернуться был бы рад,
Но искушенье поборов,
Он от неё идёт без слов.
За ним, во след, пожар зари:
Гори, гори, гори, гори!
Но вот, припав к воде времён,
Где ждёт его седой Харон,
Он поглощает жадно влагу,
Ту, золотистую малагу,
Или лафит, или портвейн,
А может быть, даже рентвейн,
Что Хронос льёт в реку с усмешкой.
Аид манит его ночлежкой,
Старик Харон его прельщаёт
И обещаньями смущает.
Отбрасывая ночи полог
Он вновь идёт, он вновь в пути,
Он должен по земле идти
И поступью своей вращать
Старушку Землю нашу мать.
И фляга вновь его полна,
Вином наполнена она.
Вином времён богов Эллады
И мы тому безмерно рады.
Ведь завтра вновь, он к нам придёт,
Упорно день идёт вперёд:
Сквозь грозы, бури и тайфуны,
Чрез горы, реки, лес и дюны.
Неся зарю и божий свет,
Богам он в том давал обет.
Великий труженик вселенной,
Он прах отряхивает бренный
И мерной поступью идёт
И новый день для нас грядёт.
Он переносит жар и холод,
Но так же весел, бодр и молод.
Устав, он пьёт вино времён,
Что произвёл ему Амон,
Или эллинский Дионис.
Простим ему такой каприз.
Неважно как вино назвать,
Но то вино ему под стать.
Этот божественный нектар,
Будь то малага, иль лафит.
Его в пути оно бодрит
И вновь идет он день и ночь.
От нас уходит снова прочь,
Чтоб вернуться непременно.
Но наша жизнь, увы, так бренна.
Он к нам придёт, а нас уж нет:
Могильный холм вот весь наш след.
Но будут живы дети, внуки,
И день возьмёт их на поруки
И проведет через века.
Течёт, течёт времён река,
Неся живительную влагу,
Неся бордо или малагу.
Умрут они, и род людской,
В той обретя земле покой,
А день, вращать будет планету,
Пока она не канет в Лету.
Таков, увы, закон времён.
И будет ждать её Харон,
И отвезёт в Аид Вселенной,
Где правит Хаос незабвенный.
Он, прародитель всего мира,
Отец Эреба, дед Зефира.
23 декабря 2009
Кувшинка Нимфея