Танец и движение некоторые знают, что танец это эротическое переживание в чистом виде, в том виде, когда само существование занимается любовью с самим собой, бог и богиня внутри меня переживают миллиардный медовый месяц; музыка, поток и форма переплетаются друг с другом; кожа целует воздух, пока обратная сторона кожи целует мышцы.
Слова могут быть любимы, слова могут быть источником наслаждением, braingasm и eargasm сливаются в wordgasm, текст рождается из неизвестности и я отпускаю его в мир, подержав за ручки первое время Есть слова рожденные из страдания, есть слова, рожденные из необходимости и есть слова рожденные просто так, из любви к ним.
Я знаю, что уже вступил на сомнительную почву, использовав слово любовь в его безудержной многозначности, но я тут еще немного постою, покачаюсь между смыслами. В этом соединении неопределенности и любви есть и риск и благодать; благодать оказаться не только более живым, не только настоящим, но ясным и слышимым собой и миром, а также риск никуда не прийти. Но этот риск мы разделяем вообще со всеми. Поэтому лучше рисковать. Ради любви и смысла.
«Движение здесь и сейчас»
Движение здесь и сейчас
Может быть только медленным.
Протяжным.
Протяженным.
Растянутым поперек времени,
Растянутым между минутами,
Между пальцами рук, ног и деревьев,
Вытянутым вдоль утра и шума волн,
Скрученным вокруг россыпи ракушек.
Из движения приходит прикосновение
К какому-то из самих себя,
Легкое прикосновение утра к самому мне.
Утро касается обещанием жаркого дня,
Светом и тишиной, разбросанными по небу и песку.
Волна дышит справа и слева.
Снова справа и дальше слева,
Пока разбираешься со своим одним дыханием.
Купол диафрагмы теснее купола неба,
Поэтому помогает только замедление.
Под куполом диафрагмы
Затаились дыхания и голоса,
Не нашедшие формы.
Они выглядывают из волн дыхания,
Из складок кожи и сна,
Озираются по сторонам,
Но не подают вида,
Не подают знака,
Остаются не видны,
Неочевидны,
Непонятны,
Прячутся в складках мыслей,
Лишь иногда выдавая свое присутствие
Ненужной дрожью.
Утро расправляет морщины сна.
Потягивается облаками.
Поднимается на цыпочки.
Утро точка равновесия.
Ночь убрала завесу
И теперь день
Может скатиться в любую сторону,
К любому самому себе.
«Капля, скользящая по спине»
Капля, скользящая по спине,
Говорит, что у жизни вопросы ко мне
И всего один ответ: Да.
Капля, скользящая по стеклу,
Говорит, что все мы идем к теплу
И на все вопросы ответ: Да.
Капля, падающая в волну,
Забывает снова вопрос: Почему?
В этой капле предел и ответ уму
Да, сегодня я все пойму,
Только ответ останется: Да.
«Оставить ветер и много воздуха»
Оставить ветер и много воздуха
Немного людей и побольше воды
Если в книге жизни много воды
Значит вы сейчас на море
Значит можно непрырывно топить
Корабли взглядов и мировоззрений
Теорий и построений
Стать пиратом своего взгляда
Оставить на вечер полбутылки рома
И птицу поющую колыбельную
Хриплым посвистом
Оставить много неба и место
Где негде укрыться
Стоять обнаженным
Для ветра и волн
Так даже лучше
Переходить все время
Границу собственной кожи
В любых направлениях
Контрабандой ввозить иллюзии
Отдельности и в обратную сторону
Галлоны единства
Оставить изобилие звуков
Непрерывное извлечение
музыки из пустоты
Непрерывные разговоры за ромом
Непрерывные переходы цвета
От волны к волне
От жизни к жизни
От свободы к свободе
От и от
Оставим ветер и много воздуха
Им самим
«Бог вытаскивает меня за плечи»
Бог вытаскивает меня за плечи
Из воды тяжелой соленой,
Отдирает чешую,
Смотрит в глаза:
Ты теперь не рыба,
Ты можешь сказать!
Бог пролетает с черными крыльями
В семь сантиметров,
Накрывает море своей тишиной.
Только слышно,
Как переворачивается сердце
К небу вместе со мной.
Бог проплывает мимо на лодке,
Машет свободной от руля рукой,
Смотрит за горизонт
Событий возможных,
Сплевывает в волну
Благодати сок.
Бог проходит мимо по пляжу.
Такой красивый,
С бородой ухоженной,
Говорит: «Шалом!
Оставайся с миром!
С миром в душе и под кожей».
Бог смотрит моими и твоими глазами
На творения и что из них получилось.
Трепещет и удивляется,
Надевает черные крылья.