Почему же их перестали выпускать?
Ничего не перестали. Шесть месяцев назад «Муджи» закрыла завод и переехала в Альберту. Получила огромные субсидии на переезд, провинция Онтарио просто не смогла предложить ничего лучшего. Они работали здесь всего пару лет, весь персонал составлял двадцать человек, а двухлетние налоговые каникулы как раз заканчивались. С тех пор это место пустует. Мы можем производить здесь всю линейку продукции, всю мебель «Муджи», в том числе те вещи, которые идут под брендами «Нестле», «Стандарт-энд-Пурс» и «Моет Шандон». Стулья, столы, стеллажи, полки. Следующий праздник мы собираемся провести в Оранджвилле на пустующем заводе по выработке сырья для логистических цепочек. Если не попадемся, то сможем выпустить мебель для пары тысяч семей.
Вы это делаете совершенно бесплатно?
Она посмотрела на него долгим, серьезным взглядом.
Мы организаторы коммунистического праздника, уже забыл?
А, ну да! Хотя как же вы зарабатываете на еду и все такое?
Она пожала плечами.
Крутимся-вертимся то здесь, то там. Что под руку подвернется. Незнакомые люди, как правило, очень добры.
Люди приносят вам еду, а вы им даете вот эти вещи?
Нет, ответила она. Мы не поддерживаем принцип натурального обмена. Это подарки. Экономика дарения. Все отдается бесплатно, и взамен ничего не требуется.
Теперь настала очередь Губерта Итд задавать вопросы:
Как часто вам делают подарок, после того, как вы дарите одну из таких кроватей? Может, кто-то берет кровать, а потом приходит и оставляет что-то для вас?
Конечно. Очень трудно отучить людей от привычки взаимовыгодного обмена в эпоху дефицита. Но мы-то понимаем, что им ничего не нужно приносить. Вот ты что-нибудь принес сегодня?
Он похлопал себя по карманам:
У меня с собой только пара миллионов баксов, ничего серьезного.
Ну и оставь их себе. Деньги мы точно никогда не берем. Мама всегда говорила, что деньги это самый дерьмовый подарок. Любой, кто попытается здесь всучить кому-нибудь или взять с кого-нибудь деньги, будет вышвырнут пинком под зад без какого-либо права на возвращение.
Тогда я вообще не буду доставать кошелек из штанов.
Правильная мысль! она была достаточно доброжелательна, чтобы не заметить двусмысленности, от которой покраснел сам Губерт Итд. Кстати, меня зовут Пранкушка.
А я думал, что только у меня родители больные.
Борода начала причудливо извиваться.
Это имя придумали не мои родители, сказала она. Это мое партийное имя. Смесь пранка и Золушки.
Как Троцкий, ответил он. Его звали Лев Давыдович. В одиннадцатом классе я делал независимый исторический проект по большевизму. Однако здесь все гораздо интереснее.
Говорят, что старик Карл поставил правильный диагноз, но прописал не тот рецепт. Она пожала плечами. Все будет иначе, когда Коммунистический праздник станет настоящей партией. Решение еще не принято. Скорее всего, мы попросту схлопнемся. Как это происходит у вас там, на дирижаблях, да?
Дирижабли разрываются, ответил он.
Ха! Ха! Ха!
Извини, он выставил ноги наружу и облокотился на поручень, который заскрипел, но выдержал. Он вдруг понял, что мог упасть с десятиметровой высоты на бетонный пол. Отдышавшись, он продолжал: Но все верно, с дирижаблями ничего не вышло.
По документам и чертежам все казалось безупречным. Занялись этим богатые временем и бедные деньгами люди, имевшие друзей по всему свету. Эксплуатация дирижаблей не требовала особых затрат, если, конечно, скорость не имела решающего значения. Возникали сотни новых компаний, шли разговоры об экологическом и подходящем для климата транспорте, люди мечтали о «новом веке авиации». Несмотря на все это возникало неизбежное ощущение золотой лихорадки, игры в «музыкальные стулья», когда очень небольшое число удачливых людей с достаточным количеством денег перестало бы делать вид, что им было дело до хоть какой-нибудь авиации, кроме той, что всегда сопровождается шампанским и теплой маской для сна сразу же после взлета. В отрасли крутилось достаточное количество денег, на правительственном уровне сплошь и рядом шли разговоры о поощрении региональных талантов и появлении новой промышленной реальности. Разговоры сопровождались гигантскими налоговыми скидками на исследования и разработки, а денежные инвестиции все шли и шли нескончаемым потоком.