- В споре с тобой может победить только эхо. Людоед хмуро посмотрел на него и сказал:- Сегодня ночью нам всем придётся попотеть.- И мне? - с надеждой спросил Гук.- Я сказал: всем. Даже Ведьме и Домовому.- А я говорю - только без меня! - выглянул на крышу из слухового оконца вездесущий Домовой. - На мне весь дом держится! Завтраки, обеды, ужины, загибал он на ручках пальцы, - уборка, стирка...- Убедил. Остаёшься.Домовой согнал с лица довольную ухмылку, строго поджал губы и исчез.День тянулся и тянулся... И вот снова наступила ночь."Она каждую ночь наступает", - как изрёк Леший ребятам, которые вконец истомились, опасаясь, что никогда не стемнеет.Людоед с коротким бревенчатым плотом на спине, Леший с длинным шестом и каким-то объёмистым мешком - а Пальчик и Гук налегке - бесшумно подкрались к озеру и залегли в густой траве на берегу. Ведьма с ними не пошла. После краткого разговора с Людоедом она куда-то улетела: у неё было особое задание. И наверняка не менее опасное, потому что улетала она с явной неохотой.По прибрежным кустам методично шарил с острова луч прожектора. Когда луч убегал прочь, можно было различить за широкой полосой воды контуры высокой сторожевой вышки, небольшого подъёмного крана и дощатых бараков. Доносились лязг и стук какой-то работы...- Всё стучат, стучат, - вздохнул Леший. - У меня от них мигрень. Ну, это когда мозги болят или слева, или справа. А у меня - везде, даже сзади.- Мозжечок это. Он у меня всегда болит, - прошипел Людоед. - От тебя.С острова донёсся протяжный звук колокола, вероятно, означавший "отбой", и замелькали силуэты идущих к бараку "егерей". На вышке по-прежнему вращался ослепительный глаз, шаря вокруг всего островка столбом света.Луч прошёл мимо...- Пора, - шепнул Людоед, тихо столкнув плот на воду. Все быстро влезли, и Леший лихорадочно заработал шестом.- Лево руля! Право руля! - шёпотом командовал он сам себе. - Помню, на дальнем море...Он вновь с силой оттолкнулся. Плот резко ушёл вперед, и, так как шест увяз, глубоко воткнувшись в дно, то кормчий вдруг одиноко повис на нём посреди озера. Плот замер метрах в трёх от него. Шест медленно клонился к воде. Лицо у Лешего было странное.Шест тихо упал. Кормчий окунулся, взял его в зубы и подплыл к плоту. Залез и резво отряхнулся всем телом, словно собака.Неумолимо приближался сделавший круг луч прожектора. Все плотно прижались к мокрым бревнам. Луч зацепил лишь краешек плота... Леший опять бешено заорудовал шестом, и они вышли из опасной зоны.Вскоре плот очутился под нависшими над водой кустами, как под крышей.- Ты сиди здесь, - наказал Людоед Гуку. - В случае чего, подай сигнал. Вот так: ку-ку-у...- Опять оставляете, - заныл Гук. - А я сильный. Я куда сильнее Пальчика!- Ты ещё мал, - снисходительно заметил ему тот.- Ты ещё более мал, - обиделся Гук.- У тебя самое важное задание! - спохватился Пальчик.- Тсс... - Людоед привычно посадил его себе на шею и осторожно выбрался на берег. Следом за ним, зачем-то засучив брюки, прошёл по воде, весь мокрый, Леший.Сразу же за кустарником стояла ограда из колючей проволоки. Предусмотрительные Людоед и Леший вынули кусачки и бесшумно проделали пока неизвестно для чего - широченный проход. Затем поползли. Пальчик лежал на шее Людоеда, вцепившись в его длинные усы, перекинутые за спину.Впереди, метрах в двадцати от лазутчиков, торчала прожекторная вышка. По соседству с ней, поблескивая стальными коленами поршней, высились - в холостом, не отогнутом назад положении - забрасыватели двух катапульт на пусковых станинах с какими-то рычагами. Вокруг прохаживался часовой в длинном плаще.Всё-таки прав оказался Леший: катапульты перевезли по частям и собрали на острове.Людоед внезапно остановился. Ползущий сзади Леший звучно наткнулся лбом на его сапог.