Мне жаль, если я вас обидела, мистер Маркхем, сказала она, но если я не заплачу за книгу, принять ее я не смогу.
Но почему?
Да потому что Она умолкла и опустила взгляд на ковер.
Так почему же? повторил я с таким раздражением, что она снова подняла на меня глаза.
Потому что я не люблю обязываться, если не могу отплатить тем же. Я и так уже в долгу перед вами за доброту к моему сыну. Но за нее вас хотя бы вознаграждает его горячая привязанность к вам, ну и радость, которую вы получаете, балуя его.
Вздор! вскричал я.
Она посмотрела на меня удивленно и с каким-то спокойным сожалением, которое, хотела она того или нет, мне показалось упреком.
Значит, вы не возьмете книгу? спросил я уже гораздо мягче.
Возьму с большим удовольствием, если вы разрешите мне заплатить за нее.
Я назвал ей цену и стоимость доставки, стараясь говорить самым спокойным голосом, хотя готов был расплакаться от разочарования и досады.
Она достала кошелек и невозмутимо отсчитала требуемую сумму, но заколебалась и, внимательно глядя на меня, сказала очень ласково:
Вы чувствуете себя оскорбленным, мистер Маркхем. Ах, если бы вы могли понять, что мне что я
Я все прекрасно понимаю! перебил я. Вы думаете, что, приняв от меня этот пустячок, дадите мне повод и в дальнейшем позволять себе Но вы ошибаетесь. Если только вы будете так любезны и возьмете его, даю вам слово, я не построю на этом никаких ложных надежд и не истолкую вашу снисходительность как разрешение и дальше ею злоупотреблять. А говорить, будто это вас как-то обяжет, чистейший вздор! Ведь вы прекрасно знаете, что обязан вам буду я, а любезность мне окажете вы!
Ну, хорошо, ловлю вас на слове, сказала она с небесной улыбкой и положила мерзкие деньги назад в кошелек. Но помните!
Я буду помнить то, что я сказал. Только не карайте меня за дерзость, не отнимайте у меня вашу дружбу вовсе и не требуйте, чтобы я искупил свою вину, держась с этих пор на более почтительном расстоянии, сказал я, протягивая руку, чтобы попрощаться, потому что боялся остаться дольше, столь велико было мое волнение.
Ну, хорошо! Пусть все будет, как было, ответила она, дружески вкладывая свою руку в мою, и я, пожимая ее, лишь с трудом удержался от того, чтобы не прижать ее к своим губам, но это было бы самоубийственным безумием. Я и так уже излишней смелостью и необдуманной торопливостью чуть-чуть не погубил все свои надежды.
Домой я почти бежал, не замечая палящего полуденного солнца, такой огонь сжигал мое сердце и мозг. Я забыл обо всем и обо всех, кроме той, с кем сейчас расстался; сожалел только о ее неприступности, собственной поспешности и неделикатности; страшился только ее суровой решимости и своей неспособности смягчить ее; ни на что не надеялся, кроме Но довольно! Я не стану докучать тебе рассказом о борении моих надежд и страхов, о моих размышлениях и о клятвах, которые я себе давал.
Глава IX
Тайный яд
Хотя теперь уже не оставалось сомнений, что Элиза Миллуорд вовсе вытеснена из моего сердца, я еще не прекратил посещать дом при церкви, так как не хотел нанести ей явный афронт, полагая, что, помедлив, сумею оберечь ее от печали и горькой досады, а себя от сплетен. К тому же, прекрати я визиты вовсе, священник, не сомневавшийся, что главной, если не единственной, приманкой для меня были беседы с ним, бесспорно, счел бы себя оскорбленным. Но когда я заглянул туда на другой день после моего разговора с миссис Грэхем, его не оказалось дома обстоятельство, которое далеко не так меня обрадовало, как в былые времена. Конечно, в гостиной сидела и мисс Миллуорд, но толку от нее ждать не приходилось. Впрочем, я решил, что останусь недолго, а с Элизой буду разговаривать братским, дружеским тоном, на какой наше долгое знакомство давало мне право я полагал, что он и не обидит, и не поддержит ложные надежды.
У меня было твердое правило ни с кем не говорить о миссис Грэхем и с Элизой в том числе, но не прошло и трех минут, как она сама упомянула про нее, причем весьма странным образом.
Ах, мистер Маркхем, произнесла она почти шепотом с возмущенным видом, что вы думаете о неслыханных вещах, какие стали известны про миссис Грэхем? Надеюсь, вы сможете успокоить нас, что произошла ошибка.
О каких вещах?
Ах, полно! Уж вы-то знаете. Она хитро улыбнулась и покачала головой.
Я ничего не знаю. О чем вы говорите, Элиза?