Лагерь. Новый поход
День заезда в этот лагерь на очередную вторую смену я снова ждал, как манну небесную. И вот, когда наступил этот благословенный день, всё повторилось как и в прошлый, и в позапрошлый годы. Площадь перед Дворцом автомобилестроителей, знакомые лица, автобусы, загрузка, путь до лагеря, суматоха сдачи путевок, камера хранения для чемоданов, разбивка по отрядам, занятие комнат, коек, тумбочек, получение формы Эта суматоха так заводила, что усталости совсем не чувствовалось, и cпадала она только тогда, когда ты садился на край кровати перед отбоем. Да, всё повторяется, но уже с высоты прожитого года начинает восприниматься иначе. Детские поступки прошлого лета переосмысливаются, появляются новые идеи, друзья, чувства. Остается неизменным только расписание смены с ее днем Нептуна и прочей чепухой, ну и поход вокруг Тургояка.
Манной небесной для меня был именно этот поход, всё остальное уходило на задний план. Я, конечно, и с родителями мог бы уехать на противоположную сторону озера, чтобы пожить в палатке, но это было совсем не то. Дух отрядного коллективизма, дух свободы, дух единения с природой вот что было главным, а с родителями и их друзьями чувствуешь себя под неусыпным контролем, защитой, чрезмерной опекой и не получаешь полного раскрепощения.
В жесткой иерархической пирамиде человеческого общения всегда есть место «клубу по интересам», когда большая группа единомышленников, независимо от положения и достатка в обществе, собирается вместе, чтобы весело провести время с пользой, занимаясь совместной однонаправленной деятельностью. Для кого-то это кружок, секция, музыкальная школа, игра в песочнице, рыбалка с мостика, сбор ягод в лесу, просмотр фильма в кинотеатре, поход в библиотеку за очередной интересной книгой, а для меня поход. Но, кроме всего вышеперечисленного, лично для меня это маленькое путешествие на противоположный берег озера отождествлялось с каким-то непостижимым душевным успокоением. Объяснить это было невозможно. Просто на уровне подсознания я чувствовал, что мне туда надо! Что там открывается какая-то внутренняя связь и что, возвращаясь, я становлюсь отчасти другим.
Жизнь в лагере в этом году немного отличалась тем, что знакомых ребят и девочек было меньше, чем обычно. Объяснялось это просто: я в прошлые годы всегда попадал в отряд, где был по возрасту почти самым мелким. Другие, «умудренные опытом» с высоты своего более «зрелого» возраста, прошлогодние одноотрядники в этом году уже не поехали в лагерь, так как сдали экзамены, получили свидетельства о восьмилетнем образовании и решали вопросы поступления в техникумы, училища или продолжения обучения в школе до десятого класса. Многих в отряде я видел впервые, но это не мешало дружно впрячься в лагерные будни по пожиранию конфет, и плетению длинных цепочек из фантиков, в борьбе за первое место по длине этих цепочек. В соревновательный процесс по разным видам спорта, по намазыванию пастой девчонок из соседней палаты, по поеданию огромного количества ягод на ближайшей к лагерю горке, по дежурству на шлагбауме, по вечерним танцам на импровизированной дискотеке.
Правда, в этом году с дежурством вышло обидное недоразумение. Как-то раз меня на два часа до обеда поставили «на шлагбаум», и пообещали сменить, как только основные дежурные этого поста поедят. Я естественно, согласился, так как день был рабочий, посетителей в виде родителей не предвиделось, и бегать вызывать по отрядам детей было практически не нужно. В момент, когда я остался в гордом одиночестве, по лагерному громкоговорителю объявили о разрешении на купание в озерном лягушатнике у пристани и стали приглашать на берег по очереди каждый отряд. Вот и наш отряд пригласили, а я стою на посту. Вот время обеда наступило, я стою. Обед уже час как закончился, и отряды на «сончас» расползлись по дачам, а я всё стою и стою Отходить нельзя, совесть говорит: необходимо следить, чтобы посторонние не заходили, а смены всё нет. Вот еще два часа «сончаса» прошло, а я по-прежнему один на шлагбауме. От него до ближайшей дачи метров двести по лесной дорожке, ни один пионер не пришел, чтобы в тоске, глядя вдаль по ту сторону «границы», ждать прихода родственников. Кричать бесполезно, не услышат. Вот и полдник пролетел, и снова громкоговоритель известил о приглашении на купание. Взяла тут меня обида! Посмотрел я на себя со стороны забытого всеми, голодного, не купаного пионера на посту 1, и так себя жалко стало. Махнул рукой я на пост и обиженным на весь белый свет поплелся на дачу. А там вожатые и воспитатель чаи гоняют, пока отряд на купание собирается. Глянули они на меня и, видимо, по сильно обиженному виду сразу вспомнили об обещанной смене. Чего-то пытались сказать в оправдание, но я уже не вслушивался в их лепет, а просто с комом обиды в горле ушел в столовую. Там, конечно, меня уже и не ждали, но поварихи, сжалившись, налили стакан чая, отрезали большой ломоть хлеба, достали плавленый сырок «Дружба» из холодильника и сунули пару яблок.