А вот на бытовом, повседневном уровне, каждый из них в состоянии помочь ближнему. По-другому говоря, все понемногу и все о немногом.
Все о немногом значит максимально возможно развивать свой дар, ну, или врожденную способность.
Все понемногу значит поддерживать форму, не быть рабом привычек и догм. Догматика часто повторяет заблуждения невежества или ошибки перевода. Привычки могут быть к семье, имуществу, деятельности, допингам, азарту, определенному образу жизни и стилю поведения.
Еще надо делиться. Зачастую по этому вопросу вспоминается десятина. Однако уже в Библии заложено неравенство, скрытая форма эксплуатации. Всего двенадцать колен. Одиннадцать платят десятину, одно получает. У каждого из одиннадцати остается по девять десятин, а у одного одиннадцать. Это справедливо? Все равны, но некоторые равнее?
Когда жили вдвоем Адам и Ева кто кого эксплуатировал? Две половины целого соединялись, разные качества дополняли друг друга. Лучше всего это отображено в символе инь ян. Так что десятина это по существу налог или партвзнос. И получатели на этом паразитируют. Поэтому никаких десятин.
Что еще? Делать добро и не делать зла? Но что такое добро и зло? В общем и целом добро положительная оценка, а зло отрицательная одного и того же. Поскольку абсолютен только Бог, а все остальное относительно, то это же относится к добру и злу. Нет никакого абсолютного добра и зла. Даже сам Иисус, делая кому-то добро, приносил другим своим добром только зло. Хотя бы тем же первосвященникам. Или, например, воскресив сына вдовы, лишил заработка работников похоронной сферы.
Помог нуждающемуся забрал у семьи. Если кто-то выиграл, то кто-то проиграл. Ну и так далее. Значит, что добро и зло не вообще, а конкретно для кого-то или чего-то. Для конкретных личности, коллектива, структуры, класса, государства, расы. Но никогда не для всех. А если не для всех, то добро эгоистично.
Соответственно с такой позиции любое деяние, то есть действие или бездействие, должны рассматриваться не с точки зрения абсолютных добра и зла, а всего лишь только под одним углом кому это выгодно.
Что еще? Будьте святы.
Ибо написано: «будьте святы, потому что Я свят».
Святость это отделенность. И как Бог от мира отделен, но присутствует во всем, так и человек должен отделиться, быть в миру, но не от мира. Наше царство на небесах.
В общем, подготовь себя к служению своими дарами и способностями, постоянно совершенствуй готовность, подобно воину, и делись с ближним тем, чем считаешь нужным. А если попросят поделиться чем-то другим, то делись, если это не нарушает твоей готовности, и если считаешь, что просят на доброе. При этом смотри на все как бы со стороны, ни к чему и ни к кому не привязывайся, помня о том, что мы все здесь временно и наше царство на небесах.
Аминь!
Я понимал, что трогаю болезненный для адвентистов предмет, но остановиться не мог меня просто вело ощущение правильности позиции. Тем не менее, хоть догматику адвентистов я и затронул, да еще в одном из самых спорных мест, мне на дверь не указали.
Однако, информация просочилась, студентам видимо вставили большой пистон и мне было сказано, что прежде чем выходить с проповедью мне надлежит доказать свою лояльность структуре. Естественно, что меня это не устраивало. Поэтому мой адвентистский период закончился.
@
Примерно тогда же потерял и Олю. Дело в том, что на улице я вдруг столкнулся с другой Олей. Мы знали друг друга давно, посещали когда-то один спортзал, целовались и трогались, но дальше не шагнули. Я тогда был еще официально женатым, к тому же под завязку занятым, а ей было всего лет семнадцать, и она была вся в подростковом максимализме.
Мы и познакомились в спортзале. Общая тренировка еще не началась, я в углу что-то отрабатывал, когда ко мне подошла незнакомая юная пухленькая девушка и предложила спарринг. Глупость, конечно, если рассматривать контактный вариант, но просто так поиграть, как это называют китайцы, в пуш пуш, почему бы нет.
Мы мило обменивались почти что бесконтактными движениями, стремясь друг друга переиграть, пока я, уж не знаю почему, не сделал заднюю подсечку, так называемый «хвост дракона». Это когда с упором на руки делается круговой мах ногой, подсекающий под голени.
Вообще-то с учетом значительной разницы и в весе и в классе, сделал я это зря, поскольку такая подсечка скорее напоминает удар. Оно бы и ничего, если дело происходило на деревянном полу, приземлилась бы на пятую точку и все. Но мы были на гимнастических матах, по которым, как известно, ноги не скользят.