Щас, размечтался, наивный. На крючке болтается противный ротан длиной примерно с чайную ложку. Опять никакой личной жизни. Ротан он ведь со всего разгона глотает, и крючок прочно засел в его середине. Примерно там, где у человека кишки. Пытаюсь вытащить, но это напоминает дерганье зубов через задний проход.
Разрезаю ротана ножом вдоль и поперек и извлекаю крючок. С одной стороны его жалко, но с другой ведь это он для меня, а не я для него. Конечно, делать это желательно разумно и зря не убивать. Но ведь я с определенной целью, крючок достать. И потом, если его отпустить с крючком в пузе, то он уже к вечеру сдохнет. Так что считайте меня гуманистом.
Забрасываю опять. Через некоторое время история повторяется. Только ротан помельче, как гвоздик у Буратино. Как там у классика: «Папа Карло, ты хоть бы гвоздик прибил, а то стыдно». Вообще, в гробу я видел такую рыбалку, в белых тапочках. Собираюсь и чешу домой.
@
Тем временем моя христианская жизнь стала обретать очертания. Тем более, что пресвитер дал почитать нечто вроде краткого пособия по богословию, некая импровизация на тему, или инструкция по эксплуатации. Там коротко и ясно было изложено, во что же христиане, а точнее адвентисты, верят. Не скажу, что со всем согласился, но по крайней мере, изучил и принял к сведению. Чтение Библии стало более направленным и осмысленным.
Поскольку я вновь преподавал, и жизнь с профессиональной стороны наполнилась смыслом, я стал молиться за каждого из учеников. Представляя каждого по очереди, я просил Господа о нем, успехов в учебе и личной жизни. Что было поразительно, так это повышение качества обучения. Это не было дополнением к профессионализму за счет опыта, это был именно ответ на молитвы.
Дошло до того, что две ученицы одной группы посчитали, что я должен решать вообще все их вопросы. Раньше такого что-то не наблюдалось. Они вместе сидели на первой парте и заворожено смотрели на меня, ловя каждое слово как божественное откровение.
Одна из них была Олиной подружкой, и поэтому я знал все подробности. И поэтому же не мог сделать шагов навстречу. Жалко, могли бы спать втроем, по всему ведь выходило, что мне бы они не отказали ни в чем, а если между ними ничего и нет, то аппетит, как известно, приходит во время еды.
Далее в церкви организовалась группа для подготовки к служению проповедников. Я тоже в нее стал ходить. Попробовал выступить с места на богословские темы раз, другой и получилось. И вот первый раз я вышел за церковную кафедру, конечно же нервничал, но это нисколько не помешало.
Братья и сестры!
Можем ли мы просить Бога о чем-то? Можем:
Просите, и дано будет вам; ибо всякий просящий получает
если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.
Более того, просить нужно:
не имеете, потому что не просите.
Только вот о чем просить? Можно просить не того по незнанию. Как в греческой мифологии, попросил царь, чтобы все превращалось в золото от прикосновения. Посетовали только боги, что не избрал он другого дара. Все на самом деле стало превращаться в золото, но действительно все и еда, и вода, и даже жена.
Тогда подошли к Нему сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим. Он сказал им: что хотите, чтобы Я сделал вам? Они сказали Ему: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей. Но Иисус сказал им: не знаете, чего просите.
Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону.
Вот так попросишь и сбудется. Да и по закону сохранения энергии если в одном месте добавилось, то в другом убавится. И часто лучше совсем не получить, чем расплачиваться.
Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений.
Соломон попросил мудрости и получил много чего сверху.
Езекия попросил, и тоже получил, только поменьше.
Моисей попросил, чтобы его не трогали, но отвертеться не удалось.
Иисус молился перед арестом, судом и казнью, может быть, не надо. Но, как оказалось, надо, молитва ничего не изменила.