Внезапно волынки выдали несколько тактов «Хей, Армстронг!» и Джон Гилноки вышел вперед, к помосту Босуэлла. Лорд Болтон лихорадочно пытался сообразить зачем именно, кроме как для оскорбления или смуты, ведь Армстронги не собирались подтверждать свою лояльность ему не хотелось верить, что Черный Джон открыто затеет свару, но наглости тому было не занимать, и
Не подавай ему руки! шепнул Болтон племяннику, они не присягнут!
Но Патрик, разумеется, тут же сделал все наоборот.
Лэрд Лиддесдейл протянул обе руки навстречу именитому налетчику.
У лэрда Гилноки было несколько секунд, чтобы принять эти братские, хотя и ритуальные, объятия Босуэлла, но он не шелохнулся. Еле уловимый холодный огонек мелькнул в глазах Белокурого, и ровно за мгновение до того, как этот повисший жест стал бы нелепым, левая рука графа, выполнив изящную дугу, опустилась на пояс, а правая на рукоять даги Никто, кроме непосредственных участников сцены, так и не понял предложил ли Босуэлл вначале дружбу Армстронгам или сразу выдал предупреждение.
Джонни Армстронг из Гилноки улыбнулся, низко поклонился лэрду Долины, развернулся к нему спиной и вышел в сопровождении своих людей.
Джон Максвелл, наблюдая все это, мрачнел с каждой минутой.
В обозримом будущем намечалась резня.
Не вижу Армстронгов, Маршаллов, Эллиотов, хмуро перечислял Болтон. Вот тебе и ответ, чем надлежит заняться в ближайшие дни
Лорды-братья переговаривались над головой своего лэрда, словно между собой, но он-то знал, что разговор ведется непосредственно для него.
Армстронги они же «конченые», возразил Ролландстон, с чего ты ждал, что они появятся? Да еще в присутствии Троих Больших Бранксхольма, Максвелла и Фернихёрста Гилноки поводил носом да и был таков. Чуть не оконфузил нашего лэрда на присяге. Маршаллы от века якшаются с Армстронгами со Спорных земель, понятно, почему их нет. И мастер Лохвуд, сукин сын, уже увел добрую часть своих, оставил только три десятка соглядатаев за Максвеллами.
Эллиоты, между прочим копьеносцы Бранксхольма, могли бы и приехать, раз сам сэр Уолтер здесь.
Ну, кое-кто из них тут был, положим, отметил лорд Уильям. Я видел младшего из троих братьев Эллиотов, тех, что из Парк-тауэр шнырял тут в толпе, потом исчез из виду незнамо как. А вот Керр Кессфорд не приехал, хотя ведь зван был, скотина.
Вестимо, раз Скотт Бранксхольм здесь они же кровники, тут бы и перемирие не спасло. Фернихёрст прибыл и того довольно.
Постой, дядя Болтон вмешался на конец в их беседу сам граф, если Керры кровники к Скоттам до такой степени, что им и на перемирие плевать, то почему Керр Фернихёрст все-таки здесь?
О! отвечал Болтон с усмешкой. Во-первых, Фернихёрст как-никак бывший хранитель Марки, он не мог не прибыть, надо же подтвердить свою лояльность королю да и на тебя поглядеть ему любопытно. А во-вторых, две эти ветки Керров, Кессфорды и Фернихёрсты, даже с друг с другом-то бывают в кровной резне Левши такие черти, что их и родство не смущает.
Зато есть незваные гости сказал вдруг Ролландстон, смотри-ка
Кто? переспросил Белокурый.
Хоумы прибыли, вот кто.
Интересно, приподнял бровь хозяин дома, вглядываясь туда, где от входа в холл толпу расклинивали люди, облаченные в то же сине-серое сукно, что и плащ у его сестры Джен. Интересно, зачем им это понадобилось
Джордж Хоум, четвертый лорд Хоум, был младший брат покойного отчима Патрика, Александра, и, соответственно, дядя Дженет Хоум, так давно отданной на попечительство матери, что собственная семья едва ли вспоминала о ней. Видный, довольно красивый мужчина лет тридцати пяти, но красота его была глуповата, а выражение лица неприятно своей надменностью. Также он славился тем, что его, как всякого Хоума, заносило в спорах, в результате чего лорд Джордж почти постоянно пребывал хоть с кем-нибудь, да во вражде. Поначалу он довольно любезно привествовал хозяина дома, был также любезно принят графом, на том дело и кончилось. Более того, его люди с готовностью поучаствовали в сборе команд для игры в ба. Присяга была завершена, за ней должны были последовать относительно мирные развлечения, по своей интенсивности слабо уступающие военным действиям для Приграничья, впрочем, дело вполне обычное. Желающие размять застоявшиеся мышцы делились на две команды сообразно вкусам и предпочтениям, зеленые или синие повязки на рукаве, «Вереск» или «Чертополох». Размер команд был ограничен только численностью желающих, и сошлись, в основном, два больших рода Максвеллы против Скоттов, все прочие выбрали команду, исходя из собственных симпатий к этим двум. Пока шел разбор игроков, мужчины беззлобно задирали друг друга и обменивались шуточными тумаками. Несколько настоящих тумаков тут же были отмечены и пресечены зорким Оливером Бернсом, и драчунов, чтоб охолонули, просто выкинули с берега в заводь Килдера на Хермитейдж-уотер. Патрик, глядя на всю эту подготовку, ощутил зуд в ногах он здорово устал, изображая из себя неподвижный символ власти, и с удовольствием присоединился бы к играющим. Но на всякий случай уточнил у Болтона: