Анна
В Европе ее знали под именами Клара Изельгорф и Катрин Изельман, а для нас она навсегда останется Анной Ревельской, всем сердцем любившей Россию и преданной ей до конца. Мы обязаны помнить тех, кто своей жизнью оберегал и отстоял Россию.
Очень теплый и нежный июнь.
Она шла по Берлину спокойно,
Лишь в душе напряжение струн:
От филеров уйти невозможно.
Снова парк, а потом на проспект,
Переулком, а там через площадь.
Она знает ужасный секрет.
Сообщит может, будет попроще.
Пока шла, вспоминала Россию:
«Как давно попрощалась я с ней,
С ее небом, до одури синим,
И березами, нет их милей.
Вот и все, вроде нету хвостов.
Тут по улице сразу налево.
Как же трудно здесь жить средь врагов!»
А душа о России болела.
Вот ступени, тяжелая дверь.
Мне посла от Советской России.
Мадам, мы Союз уж теперь!
Позовите, коль вас попросили!
Для беседы пройдя в кабинет,
Она все изложила, как знала.
Как доступен стал вам сей секрет?!
Вы поймете, что это немало!
Пять дней до войны! Это важно!
Но кто передал? Как назвать?!
Я русская. Русская Анна.
Можно Ревельской, так передать!
Может быть, вы останетесь здесь?
Выходить это очень опасно:
Там на улице шпиков не счесть!
Буду верить, что все не напрасно!
Я прошу вас, готовьтесь к войне!
Моя жизнь это флот и Россия,
Столько раз я гуляла во сне
По просторам ее бело-синим.
Он в глазах ее видел тоску.
Эту грусть она плохо скрывала.
Я за дверью помочь не смогу!
Она, уходя, это знала.
Ее больше не видел никто,
И Россия судьбы не узнала,
Лишь посол, отправляя письмо,
Понимал: она жизнь оставляла.
Мы уйдем
Мы уйдем, как уходят другие,
Хоть не верится в сущность конца.
И живем, будто все мы чужие,
Забывая заветы Творца.
Мы порой безгранично жестоки
И считаем блаженными тех,
Кто в спасеньях своих одиноки,
А их жизнь поднимаем на смех.
Нам так хочется верить в безгрешность
И считать себя лучше других.
Но бывает, что наша небрежность,
Словно лезвие, режет своих.
Мы считаем, что деньги важнее,
Что добро можно просто купить,
А прощать в сотни раз тяжелее,
Чем во зле одержимыми жить.
Много раз доверяясь иудам,
Мы уже не хотим доброты,
Нету жалости в нас. Да откуда?!
Если верим мы в собственность лжи!
Наш уход тоже будет безликим,
Мы деньгами не выберем путь,
В этой жизни став очень великим,
Строки эти, прошу, не забудь!
.
Не потерявшим себя
Как быстро время тает на ладонях!
Года как стаи перелетных птиц.
Уже не вспомнить и фамилий многих,
И государства изменили сеть границ.
Но даже в нашем мире беспокойном,
Где все пороки правят на балу,
Хочу, чтоб Русь всегда была достойна
Людей великих, живших на миру.
Пускай они рождаются в эпохах
И славят землю русскую в веках.
Они как пчелы, что в медовых сотах,
Ее историю приносят на плечах.
Всем вам, себя не потерявшим в жизни,
Кто не искал спасенье и уют,
Кто гордо пел куплеты своей тризны,
В Россию верил, зная, что убьют,
Своим трудом и жизнью Русь прославив,
Вы заслужили славу и почет
И даже за порогом, мир оставив,
Россию за собой вели вперед!
Ольга Гуревич
Педагог. Работала директором-воспитателем подросткового клуба в Саратове, писала стихи. Они представлены в «Антологии русской поэзии» за 2018 год, на портале Стихи. ру, в многочисленных сборниках и альманахах.
На портале Проза. ру опубликован ее романтический детектив о современных восьмиклассниках «Чтобы дружить».
В 2019 году президиумом Российского союза писателей награждена Пушкинской медалью за вклад в развитие русской литературы.
Санкт-Петербург
Град-солнце северного края,
Дворцов помпезность и ажур,
Дожди, дворцы, творцы без края
Таков твой образ, Петербург!
Петра и Пушкина величье!
Гранитный профиль горд и смел!
Твой облик царственно-столичный!
Духовность ты сберечь сумел!
Интеллигент, ты уважаем,
Герой войны ты молодец!
Спектаклей чудо-урожаи!
Как бриллиант музей-дворец!
Нева как шаль на пышном теле!
Туристов каши так густы!
Как реставраторы сумели
Поднять восторги, как мосты?!
В наряде праздничном, как в новом,
С подкладкой срубленных лесов,
Ты процветай, расти здоровым,
Наш город Алых Парусов!