Меня эта статья очень зацепила, ведь я тоже три года назад нарисовала картину. Голова волка в профиль на фоне ночного неба с тучами и луны. Дочери понравилось, она хотела эту картину взять себе. Я не отдала. А папа, посмотрев на волка, сказал, что это девочка. И глаза у нее добрые. Я присмотрелась. А ведь правда. Девочка с добрыми глазами. А голова волка! Он смотрит вдаль и на луну. Я тогда подумала, что я нарисовала свой автопортрет. Ведь я тоже Волк. Одинока, бесстрашна и решительна. Таким должен быть мужчина. А женщина?
Маленькие девочки любят наряжаться и подражать мамам. Они играют в куклы. Готовят еду в игрушечной посуде. Шьют своим куклам одежду.
В моем детстве шили сами. Не было кукол с дополнительной одеждой. На игрушке, как правило, было одно платье. Да и обувь была не у всех.
А я? Вспоминаю свое детство. Долго играла одна. Была одна большая кукла. На нее надевалась одежда младенца. Я помню, что ползунки моей младшей сестры ей были впору. И распашонки. Была посудка. Я пеленала куклу и переодевала. Все это было у меня дома. За мной наблюдала бабушка. Насколько я помню, она не вмешивалась в мою игру.
На улице я тоже играла сама. Что-то строила из песка. Бабушка вмешивалась только, когда мальчишки ломали мои куличики. Она грозила им своим бадиком.
Сколько себя помню, бабушка постоянно хромала и ходила с палочкой. Называла ее бадик. Он до сих пор лежит у меня на балконе. Пригодился, когда я повредила левое колено. Сначала прыгала на костылях, потом с бадиком какое-то время. Но врач сказал, чтобы бросила его и ходила самостоятельно. Я помню, что еще очень долго хромала. Практически все лето. А травму получила в апреле.
Потом были командные игры. Играли и девчонки, и мальчишки вместе. Казаки-разбойники, прятки, догонялки, выбивалы Все летние каникулы на улице. Мамам было тяжело загнать нас домой. Я не отставала от других. Все как у всех.
А что-то случилось потом. Девчонки начали влюбляться. А я что-то тормозила. Я не хотела взрослеть. И тут только у меня снова появились куклы. Вернее, пупсики. Это маленькие голенькие человечки. У них совсем не было одежды. Вот и шили, вязали им. Делали кроватки и качели. Папа делал. Я его долго просила. И он сделал. В магазинах раньше этого не было.
Я словно только вспомнила, что я девочка, что куклы мои игрушки. А я и не наигралась! У девочек пошли разговоры о нарядах и мальчиках. А я не ввязывалась. Считала, что это не для меня. И играла в куклы с младшими. Думала, что это отложит мое взросление? Наверное.
Потом увлеклась чтением. Читала запоем. Много. В основном романов. Любовь. Революция. Идея. Он и она строят вместе светлое будущее. Вот этим и засорила свой мозг. А в жизни было все по-другому.
Мама внушила, что от мужчин у женщин одни страдания. Родители как раз развелись, когда я была в подростковом возрасте. Отец просто молчал. Не говорил ни слова. Его точку зрения на происходящее я так и не услышала. Он говорил экивоками и подкалывал маму, когда все вместе собирались. Это сейчас, начитавшись различных умных книг, понимаю, что он ее обесценивал. Прямо ничего не говорил, но подразумевалось, что она все всегда делает не так. А он прав. Но он в стороне. Он только критикует. Но ничего сам не делает!
Они оба так и не построили новые семьи. Вот уже более 30 лет после развода они ведут себя так же. Дуются друг на друга, дразнятся, потом мирятся и все начинается сначала! Ничего нового.
Отец несколько раз пытался создать семью. Но каждой женщине чего-то не хватало! Обязательно. И комментировал он это так, что мешала всегда какая-то несущественная вещь. То она что-то не так готовила, то слишком обожала своих родственников, то еще что-то. И каждый раз что-то одно. И так уже больше 30 лет. В конце концов я на него разозлилась: «Приведи ее знакомиться!» Он приводил тысячу причин, почему это невозможно. Она боится, у нее другие заботы и т. д. Я поняла, что это не она, а он не хочет. И отстала от него. Это его жизнь, пусть доживает ее уже сам, как хочет. Я не могу с этим ничего сделать. Это его. Не мое.
У мамы сначала была жуткая обида. Она на папу была очень злой. Ругала, кричала, обвиняла нас с сестрой, бабушку маму отца. «Если бы она не вмешивалась, то все было бы хорошо! Мы бы жили до сих пор!» повторяла она постоянно.
Потом она пыталась устроить свое счастье. Не получилось. Мужчина привык к свободной жизни. И пил. Она решила жить для детей. И постоянно твердила об этом. Дотюкала меня как-то до такого состояния, что на ее вопрос, вернее, упрек, что мы ее сдадим в дом престарелых, я ответила: «Да, сдадим!». Больше она об этом не заикалась.