Простака не оказалось и на улице. Жаль, но, видимо, придется уйти, не прощаясь. А, впрочем, нужны ли ему эти прощания? Блуждая по своим мирам, старик, возможно, уже не помнит обо мне. А я должен идти дальше. Куда? Это уже другой вопрос, но этому человеку и так слишком непросто поддерживать свое существование. Он все еще жив благодаря необычайно умному коту, и я не мог злоупотреблять его гостеприимством.
Определив, с какой стороны, он меня сюда привел, я решил двигаться к офисному центру, откуда вчера был выкинут парочкой звероподобных охранников. Та лужа являлась моей нулевой отметкой, началом отсчета первых шагов в этом мире и то, что он встретил меня настолько негостеприимно, уже не имело значения. В конце концов, куда мне еще следовало идти? В первую очередь, я должен был позаботиться о еде, а для этого необходимо найти какую-нибудь работу. Полагаю, в районе офисных центров решить эту проблему гораздо легче, чем среди мусорных куч.
Стараясь вдыхать смрадный воздух через рот, с трудом преодолев несколько километров, я заметил, что мусорное море пошло на убыль, и вскоре обнаружил, что иду по какой-то гладкой поверхности, которую можно, применив воображение, назвать асфальтированным тротуаром. Покрытие пешеходной дорожки, по своей структуре напоминало укатанную стеклянную крошку, но ее давно никто не ремонтировал, и поэтому в паутинообразных трещинах, тут и там, уже торжествовала зеленая травка.
Почувствовав знакомую усталость, я стал подыскивать место для отдыха и, к своему облегчению, нашел его довольно быстро. Мой взгляд различил поблизости удобный выступ у основания какого-то мегаскреба. И вот, обойдя небольшую кучу хлама, я опустился на него с довольным выдохом. Но вдруг мусор подал признаки жизни и зашевелился, откуда-то из его недр ко мне вытянулась бледная с синеватыми пятнами рука и попыталась схватить меня за лодыжку, но, чуть не закричав от ужаса, я успел отскочить в сторону.
Что ты здесссь делаешшшшь? спросила у меня куча голосом, похожим на шипение змеи.
Не в силах вымолвить ни слова, я следил за рукой, не отрывая глаз, готовый к бегству в любой момент. Мусор вновь пришел в движение, и ко мне высунулась обмотанная каким-то тряпьем голова с бесцветными глазами, черные широкие зрачки которых, похожие на два бесконечных тоннеля, гипнотизирующим взглядом смотрели на меня из бескровных белков.
Что ты здесссь делаешшшшь? разомкнув тонкие синие губы, спросило у меня существо. Ведь тебя здесссь нет! Нет! Нет!!
Грязная повязка соскользнула с его головы, и я увидел, как, змейкой протянувшись от темени к виску, сквозь бледную, полупрозрачную кожу слабо пульсирует фиолетовая вена. Меня передернуло от отвращения и, сбиваясь с шага на бег, я постарался, насколько возможно дальше уйти от этого места.
А теперь дай мне пожрать! Пожрааать!!! раздался за спиной дикий крик существа.
Кто это был? Что мне пыталось сказать это чудовище, в котором с трудом угадывалось человеческое начало? Оно явно что-то знало про меня. Холодные мурашки еще продолжали пробегать между моих лопаток, как вдруг я оказался перед какой-то оживленной, заполненной людьми улицей.
Там было многолюдно и гораздо, гораздо чище. Царство блаженных и монстров, запустения и отходов пряталось всего лишь в нескольких метрах отсюда. Но о нем ничего не было известно для этих людей, одетых в яркие одежды и снующих в узком пространстве, сдавленном между высотными зданиями. Они шли пешком или проезжали мимо меня в электрических модулях, похожих на стеклянные ампулы, а так же скользили по змеевидным эстакадам, опутывающим нижние ярусы мегаскребов, вглядываясь в голограммные витрины магазинов.
Внешнее гендерное различие между этими мужчинами и женщинами не существовало, поскольку они носили абсолютно одинаковую одежду и пользовались одинаково яркой косметикой. Их лица, выбеленные каким-то составом, похожим на известь, служили контрастным фоном для глаз и ртов, на которые косметика наносилась подчеркнуто неровно, и зачастую идущие вдоль глаз жирные черные стрелки заканчивались на висках, а ярко-красная губная помада захватывала щеки и подбородки.
Но, гораздо больше этого, меня удивило: между ними отсутствовал даже намек на общение. Они шли, ехали, скользили в полной тишине и раскрывали рот лишь за тем, чтобы отправить туда порцию еды. Не было ни разговоров, ни смеха, обычных для такого скопления людей, словно какой-то могущественный чародей наложил на их уста печать молчания. Но, все же, эти люди и чистая улица, лучше гор из отходов и прячущихся в них монстров. Я сделал шаг, и, растворяясь в толпе, ощутил себя в окружении механических манекенов, скрыть холодность лиц которых, слой косметики был не в силах.