Мне было хорошо известно, что где-то в тоннеле обязательно должен находиться аварийный ход с лестницей наверх, которыми обычно пользуются дорожные ремонтные бригады. В какой стороне следует его искать я не знал. Понимая, что в подобной темноте найти его будет не просто, пришлось положиться на интуицию, однако через несколько шагов я наткнулся на радиаторную решетку газовоза.
Чиркнув колесиком зажигалки, я ощутил знакомый холодок благоговейного страха между лопаток. Представшее предо мной зрелище, затмевало все, что я видел до этого: в рассеянном желтоватом свете проявился огромный трак, который висел в воздухе, словно не обладал массой и едва не соприкасался бампером с землей. Исковерканное тело цистерны, парило рядом с ним, с огромной рваной пробоиной, похожей на раскрытую в немом реве зубастую пасть, разломившую ее пополам.
Итак, я нашел подтверждение своей догадке: здесь произошла детонация газа. Хотя само по себе это мало что объясняло, поскольку висящие в воздухе машины и бревна, а также стены в фиолетовом сиянии, одним только взрывом объясняться вряд ли могли. Все увиденное мною, слишком походило на галлюцинацию сумасшедшего. Возможно, потом, после того, как я выберусь отсюда, мне удастся разобраться во всем. И, словно слепой, время от времени натыкаясь на зависшие над землей автомобили, я еще долго бродил в темноте, пока не обнаружил искореженный прямоугольник железной двери без навесного замка, что, несмотря на сильные повреждения, легко отворилась. За ней находился бетонный колодец и узкая лестница, сваренная из железных прутьев, по которой я быстро взобрался и откинул люк.
Шуршанием, шепотом, скрежетом словно стихийное бедствие в мою голову ворвались тысячи звуков. Но со зрением все обстояло гораздо хуже: как будто наполненные песком, глаза сильно слезились и у меня никак не получалось разомкнуть веки. Последние две ступеньки я преодолел на ощупь, и еще несколько минут неподвижно лежал на земле, судорожно вдыхая воздух, который почему-то оказался очень горячим. Постепенно окружавшие меня предметы становились все четче, но вместо густого хвойного леса я обнаружил искривленные, больше похожие на кустарник низенькие деревца.
Боже, где это я?! выдохнул я, увидев растущие из песка маленькие, не выше человеческого роста, покрытые лишайником сосны.
Что здесь произошло? Какая катастрофа? Сколько времени я находился в тоннеле? Эти и еще множество вопросов безостановочно вспыхивали в моей голове. Озираясь, я поднялся на ноги. И не смог различить и намека на то, что здесь по-близости проходило шоссе. Очевидно, оно заросло этими нелепыми подобиями деревьев. Все выглядело так, как будто я находился не в Забайкалье, а, судя по обжигающему легкие воздуху, в какой-то пустыне.
Эй, внизу! сверху донесся ко мне чей-то голос. Тебе нужна помощь?
Я поднял голову вверх, но солнечные лучи ослепляли меня, и мне ничего не оставалось как защититься от них с помощью козырька из приставленной ко лбу ладони. И увиденное, чуть не лишило меня чувств в нескольких метрах над моей головой, в воздухе беззвучно зависла гигантская серебристая сигара, отдаленно похожая на цеппелин времен первой мировой войны. Из ее гладкого сверкающего на солнце бока ко мне молниеносно выдвинулась небольшая площадка с поручнем. Я отшатнулся от нее и едва не спрыгнул обратно в колодец, но что-то заставило меня остаться на месте.
Становись на эту площадку, друг! голос незнакомца был очень радушным. И тогда ты сможешь подняться ко мне.
Это немного успокоил меня. Встав на площадку, я взялся обеими руками за поручень, и она быстро потащила меня вверх. Серебристый борт «сигары» стремительно увеличивался передо мной в размере, я зажмурил глаза, но в следующее мгновение очутился в прохладном круглом помещении. За моей спиной с легким жужжанием свернулась диафрагма, и быстрая смена яркого солнечного света на полутень вновь ненадолго ослепила меня.
Как ты оказался посреди этой пустыни, друг? послышался знакомый заботливый голос.
Светлые пятна медленно растворились, и я увидел перед собой странного человека. Он был невероятно толст и обладал примечательными огненно-рыжими волосами, которые упрямыми красными завитками стремились наружу из-под серебристой форменной кепки с длинным козырьком.