— Мне оно нравится. И потом, я терпеть не могу кошек.
— Какой твой следующий шаг?
— Давайте проберемся в файлы тех ваших свидетелей, которых отправили с Земли, и посмотрим, что у них есть общего, — предложила она. — Возможно, тогда нам удастся отыскать одного-двух пациентов на Великих Озерах со схожими данными и мы сможем исключить остальных.
— Хорошо.
— Мне нужны их имена и все, что тебе о них известно.
Беккер сообщил ей все скудные данные по Джиллетту и Малларди.
— Еще одно, советник.
— Что?
— Этот парень, Дженнингс… как по-вашему, он невиновен?
— Он уже признался в убийстве двоих членов экипажа.
— Я имею в виду, у него была на то причина или вы просто выполняете необходимые процедуры?
— Понятия не имею, — сознался Беккер.
— Что ж, если у него и впрямь была причина убить этих двоих, давайте на всякий случай включим в наш список и их.
— И то верно, — согласился Беккер и сообщил Джейми все, что мог вспомнить о Гринберге и Провосте.
— Достаточно, — сказала наконец Джейми.
Она принялась отдавать приказы компьютеру, сопровождая их ободряющим нашептыванием. Взгляд ее черных глаз был прикован к экрану.
— А вот это уже становится интересным, — проговорила она через минуту.
— Что ты нашла? — быстро спросил Беккер.
— Вашего славного Джиллетта.
— Что с ним такое?
— Он на армейской службе уже двадцать один год.
— И что?
— Откуда же у него взялись банковские счета в Цюрихе и Брюсселе на сумму свыше двенадцати миллионов долларов?
— Что?!
— Советник, вы же слышали, что я сказала. Думаю, он занимается еще кое-чем, кроме как приказывает космонавтам повернуть головку и покашлять.
— Это наркотики! — возбужденно проговорил Беккер. — Ничто другое не способно приносить такую прибыль.
— Это не совсем так, — сказала Джейми, — но вывод вполне логичный. Ну-ка, поглядим. — Она набрала еще несколько команд. — Вот она, ваша связь, советник. Провост и Гринберг до поступления на службу были замечены в употреблении наркотиков — а Провост ими к тому же и торговал.
— Значит, Джиллетт продавал наркотики Провосту и Гринбергу?
— Либо так, либо они были посредниками между ним и командой, — согласилась Джейми.
— Как с этим связаны Монтойя и Малларди?
Джейми пожала плечами.
— Не знаю пока. Впрочем, где-нибудь через час я сведу концы с концами.
— Можешь ты войти в списки лекарственных запасов на «Рузвельте» — до отлета и после возвращения?
— Время у нас есть, — сказала Джейми. Она набрала на клавиатуре новую команду. — Засекречено! — радостно сообщила она. — Все верно, мы на правильном пути!
— Дай-ка подумать, — пробормотал Беккер. — Джиллетт торговал наркотиками. Гринберг и Провост либо были наркоманами, либо работали на него — а возможно, и то и другое, поскольку он отказался производить вскрытие. Дженнингс спятил и прикончил их, но тела нельзя было обследовать, потому что тогда выплыло бы, что главный судовой врач корабля торгует наркотиками и что большая часть команды наверняка сидит на игле. — Он сделал паузу. — Что же, все сходится. Вот если нам удастся вписать в эту схему Монтойю и Малларди…
— Какое это имеет значение? — спросила Джейми. — Ваш клиент так или иначе убийца.
— Мой клиент — чокнутый, как Мартовский Заяц, — ответил Беккер. — Признает он свою виновность или объявит себя невиновным, безразлично: уже заранее решено, что, когда осядет пыль, его засунут в тихий славный домик для невменяемых преступников.
— Тогда зачем вообще нужен суд? — спросила Джейми.
Беккер вздохнул.
— Военные убеждены, что без суда над Дженнингсом их репутация пострадает. — Он помолчал.