Хотел бы забыть, Мушрок, очень хотел бы забыть. Но я помню всё.
Варвариос так и стоял у окна, скрестив руки на груди, стоял и смотрел вниз. Там, внизу шла война жизнь такая, какую он создал сам. Его замок стоял на вершине самой высокой горы, с которой как на ладони было видно всё: и столицы двух враждующих народов, и пещеры драконов, и замки. Мир, который он создал сам. Люди, там внизу, они ненавидели его, но и не представляли жизнь без него, без Варвариоса. Иногда кто-нибудь из лидеров обращался к нему за помощью, советом, просьбой. И Варвариос не отказывал, помогал. Но каждый раз после ухода людей ему хотелось вымыться. Смыть с себя их запах, проблемы. Чтобы ничего, ничего не напоминало о той, другой жизни.
Варварка, ты любишь меня?
Молодой юноша держал девушку за руку и смотрел в её зелёные большие глаза. Молодые люди из небольшого племени. Где-то там, на краю мира
Жили тихо, мирно. Никого не трогали, ни во что не ввязывались. Может, где-то и была другая жизнь, но им ничего не было известно об этом.
Но сегодня вечером в его дом постучала она старуха в боевых доспехах. Это выглядело невероятно, разум отказывался принимать это. Старая, очень-очень старая. И только чудом её тело всё еще держало доспехи. А может быть, доспехи держали тело?
Кто ты? Откуда? Спросил Варвариос.
Издалека Там, где идет война. Тысячи лет. Я устала и я хочу домой голос старухи звучал тихо и размеренно. Словно заклинание повторяла она: «Я хочу домой»
Так иди домой. В чем же дело? Где твой дом?
Варвариос смотрел и не понимал, что происходит словно туман накрыл дом и всё вокруг.
Я не помню, где мой дом. Это было очень давно. Я была молода, красива и я любила. Но моя любовь была отвергнута. А вечером в мой дом постучал старик воин. А потом Потом я оказалась на войне. Война людей. Война богов. Менялись идолы. Менялись понятия. Одни боги уходили и им на смену приходили другие. Пришел и мой черед уйти, но я не могу уйти, не оставив замену на этих словах старуха, казалось, заснула.
Варвариос взял старушку на руки и занес в дом. Положил её на большом сундуке, накрыл одеялом и тихо вышел. Он спешил на свидание, к ней, к своей Варварке.
Варварка, ты любишь меня? спросил Варвариос сердце бешено билось в ожидании ответа.
Прости я не я не люблю тебя тихо сказала девушка и пошла прочь.
Неееееет! крик Варвариоса разорвал тишину ночи. Я ненавижу этот мир! Я ненавижу этих людей! Я проклинаю день, когда узнал, что такое любовь! Я не хочу жить среди людей! Я не хочу жить на этой земле
А где бы ты хотел жить? Кем бы ты хотел быть? Как бы ты хотел жить? перед ним стояла та самая старуха.
Высоко, но не на небе, чтобы сверху смотреть, как стареют и умирают эти люди. Я не хочу быть человеком, но и зверем быть не хочу. И я хочу жить один. Вернее нет, пожалуй, ещё мой верный пёс Мушрок. Он никогда не придаст. И я хочу жить вечно!
Последние слова Варвариос уже прокричал, срывая голос.
Я могу вернуть её и ты забудешь всё, что здесь было, тихо проговорила старуха.
Нет! Мне не нужна любовь по принуждению. Даже если я ничего этого не буду помнить.
Да будет так! произнесла старуха, да будет так! И спасибо тебе ты освободил меня и я могу идти домой теперь я знаю, где мой дом.
С этими словами старуха превратилась в туман и растаяла.
Если когда-нибудь устанешь, захочешь уйти, просто найди себе замену, как я нашла тебя, как когда-то меня нашел старик-воин донеслось с небес.
И грянул гром. И небо взорвалось молниями. Варвариос почувствовал невероятный прилив сил, словно разрывая тело, силы ворвались в него диким зверем. Голову разрывало от боли. И то ли крик, то ли рёв, то ли вой вырвался из глотки Варвариоса. Мир взорвался. И наступила тишина. Варвариос провалился в спасительное беспамятство.
А очнулся уже здесь, в этом замке. На вершине высокой скалы. Рядом на кровати сидел маленький человечек, и он был ну очень похож на верного пса Варвариоса Мушрока.
С тех пор прошло больше сотни лет и, кто знает, может когда-нибудь Варвариос и захочет уйти и тогда, спустившись на землю найдет какую-нибудь отчаявшуюся душу и передаст свой пост.
Может быть. Но пока его время не пришло. А я почему-то думаю, что его время настанет тогда, когда воспоминания перестанут приносить боль. Вот как-то вот так.