С этими словами Мон развернул древние свитки и начал читать заклятия на древне-варварском языке. Остальные старейшины последовали его примеру, и нестройный хор голосов запел над полем битвы странную песнь. Воины, не знавшие слов, просто повторяли звуки, и вот уже всё войско, как один голос, пело вслед за старцем слова неведомых старинных заклятий. Наступавшие со всех сторон звери вдруг разом остановились и застыли, словно каменные изваяния. Чудовище бесновалось изо всех своих сил. Столбы огня обрушивались на щиты воинов. Но южный воин прикрывал северного, а северный подал руку упавшему южному воину. И такой дух единства и сплоченности стал разливаться над полем, что чудовище сначала замерло, а потом на глазах тысяч людей стало превращаться в красный туман.
Туман бледнел и становился прозрачнее с каждым словом заклятия. И, наконец, полностью растворился в солнечном небе. Трава прямо на глазах стала зеленеть, скрывая все следы недавнего сражения.
Тырим снял шлем и подошел к старцу:
Старик Я Я даже не знаю, какими словами благодарить тебя, бывалый воин замолчал, а потом опустился на одно колено перед стариком.
Андриас, глядя, на недавнего врага, а ныне на боевого друга, последовал его примеру. И вслед за своими лидерами все огромное войско преклонило колени перед мудростью веков.
Всё имеет свойство возвращаться, медленно начал старик, когда-то на этом поле положено начало войны между Севером и Югом. И теперь, здесь же, мы положили конец этой войне. Так берегите же мир, дети мои. Берегите мир, и Злая Кровь больше никогда не возродится!
На последних словах старик воткнул в землю витой посох. Два цвета; красный и синий символы сторон, были крепко переплетены в посохе в затейливый узор.
Да будет мир! тихо произнес старик и, взяв под руку Искателя, отправился в обратный путь.
Таверна отмечала победу над злом и единство варварского мира. За большим столом, конец которого уходил в распахнутые двери таверны далеко на улицу, сидели все герои последних событий. Южане и Северяне за одним столом.
И действительно, совсем необязательно проливать человеческую кровь, чтобы доказать превосходство сил. Правда?
Темнокрылый
Взаимная любовь редкость. Безответная любовь боль. Это всего лишь очередная сказка. Красивая сказка. Но хеппиэнда не будет.
Двое стояли над пропастью.
Не боишься? спросил он.
С тобой я ничего не боюсь! ответила она.
Тогда полетели?
Полетели!
Он расправил темные крылья. Огромные, красивые, темные крылья. Они закрыли собой небо, луну и её. Взмах и они устремились в небо, лишь темная-темная тень шлейфом следовала за ними
На темных крыльях воин опустился,
Сказал «Привет» и руку протянул.
За ним зловещий темный свет струился,
Но этот свет её не обманул.
Как странно Темный, но какой-то теплый
И кто ты ангел или демон мой?
Я человек, лишь тихо он промолвил,
Каким придумаешь, таким и буду твой.
Придумала! Ты будешь нежный демон!
С душою волка, ангела и птицы,
Которому останутся неведомы,
Ограничения, запреты и границы.
И темнокрылый воин улыбался,
Внимая речи той, что была рядом.
И понимал, что добровольно сдался.
Под тем восторженным, наивным взглядом.
Он обучал её всему, что знал и помнил,
Искусству выживать и снаряжаться.
Как боль терпеть упрямо и безмолвно.
Бороться до конца и не сдаваться.
Всё время вместе, ни минуты друг без друга.
Две части целого, что разделить нельзя.
Ты боевая моя верная подруга.
Ты мой единственный и я навек твоя.
И воин восхищался ученицей,
Она, как губка впитывала всё,
И словно книгу страница за страницей,
Читала, изучала мастерство.
Круговорот сражений и турниров,
Арена, башни, звери и поля.
Забыла заповедь не сотвори себе кумира.
Она жила, его боготворя.
Она росла и крепла и, казалось,
Так будет вечно, только грянул гром.
И маленькая трещина сначала.
Переросла в большой, большой разлом.
Над новою вершиной, на закате,
Она всецело доверяла лишь ему.
Но он сказал: Здесь точка невозврата.
И к звёздам путь наверх мне одному.
А дальше молча, взмах огромных крыльев.
И воин устремился к звёздам ввысь.
Её полет окончен. Серой пылью,
Без света без тепла и камнем вниз.
Она лежала на дне пропасти. Не чувствовала тела, не ощущала боли. Она лежала и смотрела туда, наверх