Это я, сдалась я, закатив глаза.
Я тебя развеселю, засмеялась Клэр и крепко обняла меня, ты идешь в красном!
Клэр, я, эээ, я попыталась подыскать нужные слова в отведенные мне пару секунд.
Нет, нет, нет! Заверещала блондинка, замахав руками, ничего не желаю слышать! Ты идешь на бал! И не просто идешь, а идешь в красном платье! Клэр прикусила нижнюю губу, прищурила глаза и провела руками по своей талии.
Я закатила глаза и улыбнулась. Жизнерадостность подруги была заразительной, поэтому я всегда любила просто поболтать с ней. Я шутливо стукнула блондинку кулаком в плечо и, приобнявшись, мы пошли в кабинет истории.
Клэр села на свое место подальше от меня. Так нас рассадила миссис Рейсфилд, потому что мы без умолку болтали весь урок.
Я заметила, что за моей партой сидит незнакомый парень. Темноволосый и бледный с глазами цвета красного дерева. Он листал учебник истории, как будто видит его впервые и вообще не понимает, зачем этот ненужный предмет лежит на его столе.
Привет! Улыбнулась я ему, когда подошла, вообще-то это мое место, дружелюбно произнесла я, чтобы не обидеть нового одноклассника. Он поднял свои глаза странного цвета, встал на ноги и оказался на голову выше меня. Мой нос заполнил терпкий аромат с оттенком мяты.
В таком случае, извини! Засмеялся он и протянул руку, я Ник!
Несколько секунд я просто смотрела на бледную ладонь парня.
Девушкам Салема не подобает пожимать руку? Игриво прищурился Ник. Я очнулась и, рассмеявшись, пожала руку парня.
Я сяду куда-нибудь, где свободно, Ник сграбастал свои школьные принадлежности и потянулся за рюкзаком. Учебник вместе с тетрадью выпали из его рук. Я засмеялась и стала помогать ему поднимать вещи. Мы одновременно взялись за разные концы одного учебника, прямо как в кино.
Я смущенно посмотрела на него и поймала такой же взгляд на себе. Ник едва заметно улыбнулся и разжал пальцы. Одновременно с этим я сделала то же самое. Учебник снова рухнул на пол, а мы в который раз засмеялись.
Ладно, это твой учебник, ты и поднимай, я улыбнулась и поднялась с корточек. Ник собрал свои вещи и поспешил занять свободное место, потому что миссис Рейсфилд уже затолкала свое тело в кабинет. Да, именно затолкала. Эта сорокасемилетняя женщина была очень полной, даже толстой. Каждый ее вход или выход в кабинет занимал не одну минуту. Она прошла к столу, шаркая ботинками, и уселась на стул, который жалобно скрипнул.
Итак, начала она своим сиплым голосом, 1692 год год знаменуется ростом инквизиторских казней.
Я не слушала, о чем она говорила дальше, потому что меня никогда не привлекали уроки истории. Я принялась рисовать разные фигурки на листке ручкой. А миссис Рейсфилд монотонно выкладывала материал.
На тот момент роль инквизиторов была велика для народа, не знаю почему, но я подняла голову и посмотрела на учительницу. Будто что-то заставляло меня слушать и вникать.
В то время охота на ведьм была обычным делом. Их выслеживали, за ними наблюдали
Наверное, это ужасно. Инквизиторы поджидали, когда ведьма попадется на колдовстве, чтобы предъявить обвинения и казнить. Да, смутное время. Хорошо, что я родилась гораздо позже.
В основном обвиненных казнили через повешение, а тех, кого обвиняли в связи с Дьяволом, привязывали к столбу, а потом сжигали заживо, учительница без каких-либо эмоций продолжала урок.
В нос ударил едкий запах, и я закрыла его рукой. Но все остальные сидели и даже не морщились. Похоже, они ничего не чувствовали. А у меня тем временем темнело в глазах, а во рту засел металлический привкус.
таким образом, душа должна была очиститься от грязного тела
К горлу подкатил ком, ноги окаменели. Я опустила голову на руки и зажмурилась.
Прах, так называемых ведьм, развеивали по ветру
В голове загудело и засвистело одновременно. Мне казалось, что я уже не в кабинете истории, а где-то нигде. Меня словно нет. Вернее нет ничего, кроме меня. Было темно и казалось, что я быстро вращаюсь вокруг себя. Я попыталась открыть глаза, но веки не слушались. Я попробовала встать, но не смогла. Мое тело меня тоже не слушалось.
все имена инквизированных были записаны в специальных
В голове летали картинки. Сначала отрывистые девушка бежит, собаки лают, люди в черных плащах до пят. А потом