Мужичок стал багровым, еле-еле выдавил шёпотом:
Любые
Фармацевщица воспользовалась моментом вполне: выкинула на прилавок упаковку самых навороченных кондомов за двадцать два с полтиной. Мужичок еле денег по карманам наскрёб, про валидол даже и не вспомнил. Морда свекольной стала вот-вот, и удар хватит. Маша купила нитроглицерин.
Мужик ждал её у входа, размыто улыбался. Она молча кивнула головой. Они пошли. Тот никак не мог прийти в себя.
Меня Маргаритой зовут, ласково сказала Маша. Можно Марго.
Глянул затравленно, буркнул:
Захар
Маша чуть не фыркнула: ещё бы Дормидонт!
А по отчеству?
Иванович также отрывисто квакнул тот.
Ну и ну!
А можно без отчества? Маша взяла его под руку, со всей возможной нежностью заглянула сбоку в глаза.
Конечно! Что вы! Конечно, можно! Какое отчество!.. мужик вдруг возбудился так, что, такое впечатление, сейчас посреди улицы прям в штаны на ходу и кончит. А мы мы куда идём?
Ка-а-ак? ужасно удивилась Маша. Разве мы идём не к вам?
Ко мне?.. Ах да, конечно, ко мне! Только Может, вина или водки?
Маша в открытую ухмыльнулась: откуда ж у тебя, милок, деньги на вино-водку? Но вслух, сделав голос грудным, волнительным, сказала:
Не надо вина. Нам и без вина будет хорошо Нам с вами и чаю хватит. Есть дома чай?..
Чай у Захара Иваныча дома был. Маша уже вовсю наслаждалась. Какой там чай! Он, милок, о чае и не вспомнит. Всё идёт-развивается по сценарию. Ещё в прихожей, сняв пальто, Маша, вернее в тот момент Маргарита, как бы ненароком прижмётся к лопоухому ухажёру, обожжёт (под тонким свитерком ни маечки, ни лифчика), потом, чуть позже, опять как бы нечаянно ещё и ещё прижмётся, рукой по штанам проведёт, может быть, и поцеловать себя даже позволит (хотя от мужицких поцелуев её тошнит вовсю поди уже лесбиянкой по натуре стала!), само собой, задышит глубоко, бурно, напоказ
Дальше вообще всё просто: отправит-погонит распалённого самца в душ мол, давай, давай, я сейчас тоже остатние юбки-трусики скину да к тебе присоединюсь. А сама нитроглицерин ему на стол выложит (пригодится!), пальтишко на себя и шмыг в дверь. Маша даже хихикнула раньше времени, представив физию голого Захара, с горящими глазами ожидающего её в ванной
Ну, а самое наслаждение, конечно, нахлынет через день или два, когда она как бы невзначай столкнётся с ним на улице. Вот этот момент, это как оргазм, а может, и слаще (об оргазмах Маша представление имела смутное): он будет злиться или унижаться, грозить или молить не важно; важно, как она смерит его холодным взглядом с кепчонки до штиблет и величественно осадит: «Что? В чём дело? Мы разве знакомы?..»
Напарница по работе Танька, бывшая в курсе этих её вылазок-мщений во вражеский стан, не раз предупреждала: смотри, нарвёшься как-нибудь на горячего мужика в морду даст, а то и в самом деле изнасилует
Ну, это вряд ли! От тех, каких Маша выбирает, подобных подвигов ждать-опасаться нечего. Она больше боялась, как бы какой продинамленный хлюпик не самоубился, руки на себя не наложил
Впрочем, даже если и такое произойдёт-случится туда и дорога.
Чтоб они все сдохли, мужики треклятые!
2
Захар, бросив нежданную гостью в комнате, закрылся на кухне, присел на корточки, сжал кулаки, сделал энергичное победное движение-натяг и сдавленно, шёпотом завопил по-телекиношному:
Йес!
Такого везения он и в самых смелых, разнузданных мечтах не ждал. Сама! Сама напросилась, сама пришла! И пусть раньше времени, до срока (лучше бы в апреле, к дню рождения!), ну да ладно дарёному коню, вернее, кобыле в зубы не смотрят.
Он осторожно достал из нижнего ящика стола старенький дипломат с инструментами, раскрыл: флакон с хлороформом, чистый носовой платок, удавка, набор ножей, топорик, ножовка. С внутренней стороны крышка кейса обклеена вырезками из газет с кричащими заголовками: «8-я жертва маньяка», «Маньяк по-прежнему неуловим», «Маньяк наводит ужас»
Захар ухмыльнулся. Он понимал, что здорово рискует, собирая-коллекционируя эти вырезки, но зато какое наслаждение просматривать их. Это ли не слава! А ещё большее, ещё острее наслаждение, так похожее на непрерывный длительный оргазм, испытывает он каждый раз целую неделю, неторопливо, со смаком расчленяя в ванне свежий труп и вынося его небольшими частями-порциями из дома
3
Э-эй, Захар! донесся из комнаты голос похотливой сучки. Где же вы? Ау! Я зас-ку-ча-ла