Бессмертный капитан?
Пиратский идол?
Освещение в заведении маломощное, звезды за окном ярче, три одна над другой. Края созвездия потеряны. Вход аркой, форма перевернутая бутылка, заглавная буква пронезена пальмой.
Малина возбуждает вампиров. С Кубинцем Кажется Кубинцем владелец сплющенного катера вести дела отказался. Иорданское пиво Петра забирает, я отвечаю, отменно.
Посуду Сушилла вычистила, выложенные на блюда цыплята недостойными себя его не сочтут, такой кусок пиццы влезет не в любой рот. Несчастные мои плечи, тяжесть зимы.
Я уповаю на бангалорское просветление.
Храню деньги под стелькой.
Эффектные ботинки с длинными носами. Их взяли у меня поносить.
Ворота к славе и еде заткнули отрубившимся элефантом.
Муравей Хименес пытался вручную искривить толстый ствол. Наковырял не картошки, а ржавых монет, к нумизмату Суману мы далеким переходом.
А серьги у того слона были?
Любовная стоячая поза. С берега, если смотреть на берег, видна хижина с вылетающими из окон искрами. Муравей Хименес пробормотал, что погода ухудшается и закинулся горстью.
Индия кем-то открыта.
Кем именно, выяснить пока не удалось, до ночи мне необходимо узнать.
В требованиях к ангелу-хранителю постараюсь быть скромнее. Вздумается метнуться под поезд можешь не спасать, но до железнодорожной станции мне придется как-то добираться, и в дороге мне бы от тебя защемление спинного нерва. Мне не пошевелиться, задуманным способом самоубийство не совершить, правая рука, похоже, действует. Спрашиваю у водителя нож, чтобы по горлу себя полоснуть. Ибрахим бы мне протянул. От залезания в такси к вооруженному отмороженному Ибрахиму ты меня обереги, заботливо подведи к машине боготворящего бабочек Капила, отвечающим задаче будет и лишить меня денег. Такси тогда отпадет.
Утверждение бюджета на завтра.
Мышление бурлит дискуссией, включать ли еду.
Провод от телефона к барабанной перепонке, по нему, думаю, идет Стравинский.
Бургер жевал, музыка прерывалась.
Куда ты потащил ее чемодан, в нем моя выигранная в дартс мандолина.
Я обещал сыграть на поминках мирового зла.
Брюки бы ему поменять. Вычурно выглядит спереди. На святую Жанну де Шанталь обкуренным возбудился и засохло. Венозные ноги в шортах, потухшие глаза-икринки, бизнесмена на Гоа занесло.
Бристольский канал.
Ни к чему спорить, чья родина страшнее.
Ухо параллельно воде.
Разыскивал в темноте Хилтон. Издевался над заинтересовавшейся им полицией. Муравью Хименесу и койки в хибаре теперь не снять, но апломб сохранил до капли.
Необусловленность нерасторжимости.
Дженни искривленная, современная. Диван она заправляла пальцами вытягивающимися, деформация представлений о ее структуре коснулась и шеи.
В океане отбита задница.
Возможно, речь о нападении врезавшейся в меня гигантской черепахи.
Плещется вода. Темп для мозгов невыносимый. К мышлению, как ни крути, вопросы имеются.
Эспрессо тут не дешевле капучино, патроны в винчестере никак не кончаются, двадцать семь неугомонных теноров я воображаемо положил.
Облезлый Оборотень, продержавшийся при военном обозе не слишком голодным, полагал, что из пушки лезет фарш. Котлету обжаривайте несильно, соус предпочтительней не карри.
Осторожно, здесь мангусты, пишу для змей извлеченным из золы карандашом.
Пальчиком по экрану телефона.
Поститься следует непрырывно.
На Дженни я имею больше прав.
Увидеть меня в боксерском халате за окном подскакивающего поезда она не рассчитывает.
Индия ослепляющих цветов.
Огнетушитель под стеклом, замызганную отделяющую вещь расколотил я, пожалуй, рано
В чашке ложка.
За жидкостью тебе, Христо, придется до Ганга пройтись.
Ноги распухли от алкогольного заражения, запасные солнечные очки подвешены на ворот майки NO MELANCHOLY, есть новости о потерявшим способность к речи Че-Че.
Мы запомним его яростно проклинающим Сарасвати и ее священного лебедя.
Распахнутые двери лаборатории имени Лазаря. На завтрак непойманная оленина.
Не нужно пытаться нам доказывать, что в спичечном коробке у тебя спички.
Поехать туда, где заросли еще гуще?
Наслаждаться жизнью, ничем не занимаясь?
На такси отсюда в Париж.
Ты одумался.
Катер возьми.
Пробка со львом вдавлена скрывающейся от солнца румынкой, на Гоа кто не удалбливается, тот хотя бы по рому.