Сергей и Санёк предлагают захмелевшим дамам продолжить посиделки в бане, с надеждой, очевидно, что те плавно перейдут в полежалки. Согласие Анжелы впервые перечеркивает Юлькин робкий отказ.
Езжай, если хочешь. Я пасс, шепчет на ухо подруге соискательница духовности.
Юльку высаживают у мусорников. Куда отправляется честная компания дальше, ей неизвестно. Юлька, пьяненько покачивая бедрами, направляется к родному подъезду. Следом за ней ковыляет тоска. Они поднимаются на лифте вместе, и вместе садятся ужинать.
Что-то кавалеры ваши вас не кормят, замечает мама, водружая перед Юлькой тарелку борща, Только поят.
Юльке хочется пасть лицом в тарелку и разрыдаться. А потом, размазывая по физиономии ломтики капусты и свеклы, сползти на пол, встать на колени перед мамой и вымолить прощение. Извергнуть из своих недр все перипетии последних дней, выплюнуть наружу разочарование и попросить, прижавшись мокрой щекой к маминой коленке, совета. Это светлая сторона Юльки-отличницы, вынырнув из наросших сверху темных зарослей, пытается вырваться, подать голос, стряхнуть с себя паразитов. Она чувствует, что это возможно ее последний шанс затормозить на краю зловонной ямы и повернуть назад, оставшись невредимой, незапятнанной, живой. Юлька пытается залить неуместный порыв обжигающим борщом.
Ты поаккуратнее там с алкоголем, продолжает мама, так и не дождавшись реакции, Женский алкоголизм неизлечим.
Последняя фраза захлопывает тяжелую дверь перед носом у разбухшего от утопичных мечтаний светлячка, и подталкивает его к краю пропасти. Это черствое клише мгновенно вырисовывает мамино совершенство на фоне Юлькиной порочности, перемещая родительницу из дружеского стана в отряд строгих преподавателей. Юлька сжимается в клубочек, так и не отважившись выползти из своей ракушки.
Звонит Анжела. Сообщает, что ни в какую баню с братками не поехала. Санёк задолбал ее приставаниями, а Сергей так и не замычал и не отелился. В общем, опять сходили в холостую. Анжела выражает надежду, что в следующий раз ей повезет больше. Юлька надеется про себя, что этого следующего раза не будет.
Бог, взвесив чаяния одной и второй, отдает предпочтение старшей блондинке. Сергей, на сей раз, представленный в единственном экземпляре, ведет неразделимых подруг в летнее кафе.
Вы всегда вдвоем на свидание ходите? не выдерживает он.
Мы с Тамарой ходим парой! парирует Анжела, пристраиваясь поближе.
Юлька строит кислую физиономию. Будь ее воля, она бы тут сейчас не сидела. Ей жуть как надоело чувствовать себя третьей лишней. И чего этот Сергей ей все звонит и звонит? Чего он от нее хочет? В телефонной трубке голос всегда заинтересованный, с определенной, хоть и небольшой, долей нежности даже. А при реальной встрече памятник Пушкину работы Церетели. Слова из него не вытянуть, не говоря уже о каком-нибудь хилом комплиментишке. И что интересно, эта непробиваемая молчаливость одинаково распространяется на обеих подруг. Нельзя сказать, допустим, что Юльке этот робот доброжелательно улыбается, в то время как Анжеле строит козью рожу. Нет, упомянутую рожу в одинаковой мере наблюдают обе блондинки. В этот раз Юлька, неумело закурив, решает взять сомнительного быка за рога и проявить некоторую инициативу.
Расскажи, Сергей, чем ты занимаешься?
Несмотря на хилый опыт общения с мужчинами, Юлька догадывается, что тема работы имеет чудесное свойство пробуждать даже самых сонных, и наделять даром речи немых.
Работаю, не оправдав надежд, лаконично мямлит исключение из правила.
Кем?
Директором.
Директором чего?
Фирмы.
А чем фирма занимается?
Разными вещами.
Блин, партизаны, что ли воспитали этого весельчака?! Юлька признает свое поражение. К счастью для стремительно затухающей беседы, Анжела всегда имеет в кармане пару тройку запасных вариантов.
Директор это очень сексуальная должность, заявляет она, томно выпуская изо рта ровные колечки дыма.
Сергей расплывается в своей уже хорошо знакомой Юльке улыбке добродушного домашнего котяры.
А сколько тебе лет, если не секрет? невпопад выплевывает тощая девица вопрос, которые давно царапает ее любопытство.
Не секрет. Тридцать один, без стеснения признается мужчина.
«Ни фига себе, какой старый!» опешив, хлопает ресницами Юлька. Она, конечно, подозревала, что Сергею перевалило за двадцать, но чтобы так давно! Теперь как-то даже и на «ты» его называть неудобно. Дядя Сережа.