Где твоя юбка? и сам не узнал свой голос.
Мелинда растерянно взглянула на него, приподняла брови и холодно спросила:
Ты хочешь, чтобы я ехала верхом в турнюре?
Прости, буркнул он, прислонившись к дверному косяку, и решил, что поговорит с ней серьезно после ужина. Мелинда натянула сапоги и встала с кровати. Она расстроилась от его резкого тона. Досадливо пожав плечом, она взяла шляпу и надела ее перед зеркалом. Куртку она взять не успела. Марш снял ее куртку со спинки стула и почтительно помог натянуть ее на плечи, как будто это была не овчина, а бесценные русские соболя. Молча он извинился за свою резкость, и Мелинда облегченно вздохнула у них нет причин для ссоры.
Придерживая жену под локоть, Тед повел ее в ресторан, где им подали простой вкусный обед: свиные отбивные и тыквенный пирог. Аппетит вернулся к Мелинде вместе с хорошим настроением. Она наслаждалась едой и созерцанием мужа, но он был задумчив, вяло ковырял вилкой свою порцию. Они молча поели и вышли из ресторана.
На улице Мелинда взяла Теда под руку и прижалась к нему. Желание потрясло ее с такой силой, что она вздрогнула. Тед поддержал ее и ускорил шаг. Он не мог дольше откладывать их объяснение. По лестнице к своей комнате они поднялись почти бегом. Тед открыл дверь перед женой, помог ей снять куртку и усадил на кровать. Милли посмотрела на него сияющими глазами и вздохнула. Тед взял стул, сел на него верхом и сказал:
Нам надо поговорить!
О чем же? томно спросила она, замирая в ожидании поцелуя.
Милли, нам нужно развестись, и как можно быстрее, серьезно сказал Тед.
Почему? вскрикнула она. Ты не в ладах с законом? Но с бандой Квиллера надо было покончить, и прижала руку к груди, чтобы успокоить внезапно сжавшееся сердце.
Нет, выдавил Тед и мрачно усмехнулся. С этим все в порядке!
В чем дело, родной? выдохнула она, умоляюще глядя на него.
В тебе, ответил он, отводя взгляд. Она застонала и сжала руки в извечном жесте мольбы.
Что я такого сделала?
Ты ни в чем не виновата, сказал он. Это судьба. Мы должны расстаться.
Пожалуйста, объясни, попросила она замирающим голосом.
Я пытался уберечь тебя от потрясения, потому уехал вчера рано утром начал он.
Не простившись, холодно усмехнулась она. Ты не подумал, что я поеду за тобой?
Не думал, что у тебя хватит физических сил сделать это, мягко сказал он.
Ты бросил меня больную и беспомощную, вскрикнула она.
Похоже, я недооценил тебя, ответил он с мрачной усмешкой. Ты самостоятельно расправилась с двумя бандитами.
У меня не было выбора, я не могла умереть, просто сказала она. Я хочу жить и любить тебя, и взгляд ее затуманенных болью зеленых глаз пронзил его сердце.
Я должен тебя оставить, мрачно сказал он.
Ты сердишься на меня из-за того, что я не уберегла нашего ребенка? растерянно спросила она.
Здесь нет твоей вины, твердо сказал он. Просто несчастное стечение обстоятельств.
Есть, убежденно сказала она. Я почти постоянно ссорилась с тобой, мне была невыносима мысль, что ты поймал меня в ловушку брака, надежно держишь этим ребенком, моей страстью, и отвратительно самодоволен при этом. Знаешь, в середине октября я сделала отвар из корней петрушки и хотела выпить, тут ее голос оборвался рыданием.
Что же тебя удержано? напряженно спросил Тед, замирая от мысли, что она хотела избавиться от их ребенка.
Я не могла убить невинное дитя, всхлипнула она.
Неужели так плохо быть моей женой? грустно спросил Тед. Прости, я не знал
О нет, вскрикнула она. Ты очень добрый и щедрый. Терпел все мои капризы и ни разу не ударил меня.
Были моменты, когда я хотел свернуть тебе шею, криво улыбаясь, сказал он.
Но, наверное, не чаще, чем я хотела стукнуть тебя по голове, с робкой улыбкой произнесла Мелинда. Тед встал со стула, подошел к ней, опустился на колени и осторожно взял ее руки в свои. Перецеловав каждый пальчик, он поднял голову, и Мелинда похолодела. Его глаза выражали такую боль, что у нее защемило сердце.
Что случилось? почти беззвучно спросила она и поняла, что сейчас он попрощался с ней.
Мы добираемся до Денвера и расстаемся, мягко, но непреклонно сказал Тед, еще раз поцеловал ее руки, осторожно опустил ей на колени и встал. Подхватив свою шляпу, он пошел к двери и сказал на пороге: