Алексей Мирошниченко
Помощник ком-взвода разведки,
Разведчик пехоты морской,
Раздвинув колючие ветки,
Взял тридцать матросов с собой.
Румыния, Сулин, фашисты,
Стоит впереди гарнизон,
Штаб взяли без грохота, быстро,
И всех офицеров в полон.
Без боя заняв оборону,
Вождей у фашистов скрутив,
Отдали приказ гарнизону,
«Кто сдастся останется жив».
Двенадцать орудий забрали,
И тысячу с лишним бойцов,
Пленив, нашим «Органам» сдали,
Оставив Сулин без оков.
26.09.2017г. Андрей Григорьев
ВОСПОМИНАНИЕ ПОЛЯКА
«Внезапно чистые, ухоженные немцы,
Запрыгали, как вши от полотенца
Вскочили на свои грузовики.
Умчались, оставляя нас в пыли.
Толпа солдат Советских, полустроем,
Бредёт в село, усталою гурьбою,
Малец у деда спрашивает: Как?
«Чистюли» убежали от вояк?
Ответил дед: «В глаза взгляни им, внучек,
Нет в Мире никого, кто их могучей,
Никто не остановит до победы»
То были наши Прадеды и Деды.
Выше смерти
Стоял, заросший бородой, в лохмотьях,
Кровавый ватник затянув ремнём,
На плечи падали, волос белёсых хлопья,
Глядел вперёд и думал о своём.
Ослепший взгляд пронизывал до боли,
Он из подвалов крепости взошёл,
Глаза не видят небо голубое,
Солдат наощупь выход тот нашёл.
Боец последний, защищавший Крепость,
Стоял перед толпой немецких «бонз»,
Те, видели в нём мужество и дерзость,
И что сломить его не удалось.
«Ты кто такой? Фамилия и званье»,
Спросил бойца немецкий генерал,
Тот сплюнул, отвергая состраданья,
«Солдат я Русский», он в ответ сказал.
Подъехала машина, санитары,
С носилками к нему наперевес,
Он отодвинул, чтобы не мешали,
И голову подняв, раскрылся весь.
Шёл медленно он к рокоту мотора,
Отдал команду встречный генерал,
И немцы Честь отдали для Героя,
Который их совсем не замечал.
Он шёл качаясь, ничего не видя,
Он выше этих почестей летал,
И был он не «заросшим инвалидом»,
А тем, кто ВЫШЕ СМЕРТИ в жизни стал.
Гений разведки
Танкист разведчик Подгорбунский,
Герой войны, бесстрашный, Русский,
В Чите, в шестнадцатом году,
Родился, немцам на беду.
Детдом и голод закаляли,
На преступления толкали,
Прошёл Владимир и тюрьму,
Но изменил свою судьбу.
Вся, от бойца, до капитана,
Его дорога удивляла,
Смекалка била немцев в глаз,
Что только им он не припас.
Он не снимал с себя погоны,
И шёл в немецкие заслоны,
Без страха с тыла бил врага,
Брал гнев фашиста на себя.
В боях за город Казатин,
На танках в тыл врагу входил,
На двух своих тридцать-четвёрках,
И три десятка на «закорках».
С пехотой на своей броне,
Тепло одетых, по зиме,
Помчались с тыла по фашистам,
Не удалось сбежать нацистам.
Оставив город те, кто живы,
Ушли без пленных и наживы,
Вокзал танкисты расстреляли,
Штаб офицерский в плен забрали.
Военнопленных наших Русских,
Освободил сам Подгорбунский,
Их эшелон стоял к отправке,
Не дали, расстреляли балки.
Весь Казатин в огне пылает,
Фашист от страха удирает,
Войска подходят, основные,
А наши воины живые.
Уже приказы не давали,
А только помощи желали,
И командиры удивлялись,
К нему все просьбы исполнялись.
«Понтонов парк угнать бы Вова,
Днестр впереди шумит сурово».
А поутру понтонный мост,
На берегу реки возрос.
То тёмной ночью Подгорбунский,
Прошёл в деревню тропкой узкой,
Перепугал пантонный взвод,
Пришёл, когда ни кто не ждёт.
С командой перебили фрицев,
Стянув пантоны на границу,
Когда рассвет в зенит вошёл,
Полк через реку перешёл.
Был август, год сорок четвёртый,
Разведка в тыл и ранен взводный,
Засада немцев их ждала,
И битва страшная пошла.
В броневике горящем, ранен,
В бою добрался до окраин,
С трудом покинул броневик,
И замертво к земле приник.
Его останки по медали,
Звезде Героя, опознали,
Он прижимал её к земле,
И память Вечную себе.