Иван Поддубный
Год сорок второй, город Ейск на Азове,
Идёт оккупация, немцы в дозоре,
Огромный старик им навстречу идёт,
При том на груди Красный орден несёт.
Опешив от наглости, немцы взбесились,
Эсэсовцы деда узнав, удивились,
Известный борец, мирового масштаба,
По Ейску ходил, не снимая награду.
В Берлин предложили уехать Ивану,
Немецких борцов научил, чтоб на славу,
Поддубный ответил решительно: «Нет»,
И немцев устроил Героя ответ.
Он стал вышибалой в бильярдной немецкой,
Фашистов там пьяных гонял не по детски,
А те, протрезвев, своим жёнам писали,
Как им повезло, от кого получали.
«Я Русский боец, им до смерти останусь»
Иван говорил тем, сманить, кто пытались,
Он в семьдесят пять выходил на арену,
Последовать нужно такому примеру.
Зелёная Брама
Ни на одной военной карте
Нет этой местности с тех пор,
Где героизм простой собаки,
Фашистов к ужасу привёл.
Конец июля, сорок первый,
Фашисты Киеву в обход,
Идут, «геройства» признак верный,
Раз не смогли ударить в лоб.
На пограничников наткнулись
Пятьсот, с овчарками с застав,
На отражении запнулись,
Вдруг героизм свой потеряв.
Сто пятьдесят собак голодных,
И в рукопашку погранцы,
Порвали в клочья немцев модных,
Они, как на параде шли.
Собаки в глотку им вцеплялись,
Шквал автоматного огня,
Овчарки наши не боялись,
Рвав из последних сил врага.
Остатки немцев отступили,
На танках мчались в новый бой,
Людей, собак с железа били,
За проигрыш в борьбе ручной.
Все полегли в бою неравном,
Ни кто из них не отступил,
Все только думали о главном,
Чтоб биться до последних сил.
Овчарки, выжившие после,
Тела хозяев берегли,
Поумирали там, на поле,
Но не предали, не ушли.
Стоит там памятник солдатам
И их собакам боевым,
Для нас потомков, место свято,
За всё мы благодарны им.
За Зину
Познакомились весною сорок первого,
Не успели свадьбу отыграть,
Он ушёл, с фашистом воевать
И она пути искала верного.
В школу медсестёр она пошла,
Отучившись добровольцем в армию,
Вопреки, родителей, желанию
Медсестрой в сорок втором была.
В первых двух атаках под Москвой
Сорок два бойца спасла, израненных,
Выносила с поля, окровавленных,
Выполняла долг сестринский свой.
В сорок третьем ранен командир,
Зина под огнём ползла сугробами,
Их фашисты закидали бомбами
Изменился для сестрички мир.
Хорошо, разведчики ползли
Из расположения фашистского,
Стон услышав человека близкого,
Изо льда девчушку извлекли.
В медсанчасть её приволокли
Десять дней врачи спасали девочку,
Но рвала гангрена жизни ленточку,
Восемь операций провели.
Жизнь спасли, лишилась рук и ног,
Жениху диктует текст послания:
«Не хочу нести тебе страдания,
Ты свободен, жить, чтоб дальше мог».
А сама занялась агитацией:
«Родине хотела больше дать,
Раз не в силах в строй сейчас я встать,
За меня вы проводите акции»
Привезли её на «Уралмаш»:
«По заклёпке в танк За Зину сможете?»
Через месяц пять и сверх возможностей,
Танков с «Зиной» вышло в свой вояж.
«Милая страдалица моя,
Никакие беды и несчастья
Не лишат семейного нас счастья
Любящий Иосиф это я»
Получила Зина вдруг письмо,
Жениха ответ на то послание,
Появилось новое желание
Жить, раз есть смысл с кем и для кого.
Зина Туснолобова тогда
И Иосиф Марченко супругами
Стали, пережив беду с недугами,
Сразу, как окончилась война.
Сын и дочь родились у любимых,
Жизнь прожили об руку идя,
Не сломила их любовь война,
Берегите так-же своих милых.
Дуб Алексея Новикова
Два дня войны, граница возле Бреста,
У речки «Буг» стоит огромный дуб,
В дупле на человека хватит места,
Тела захватчиков разбросаны вокруг.
В дупле был пограничник с пулемётом,
Два дня атаки немцев отражал,
Не выходя, политый кровью, потом,
До смерти Он за Родину стоял.
Когда Его Душа взлетала в небо,
Рука гашетку жала до конца,
Разбитый дуб с тоской смотрел на это,
«Прощай Герой» шептала вслед листва.