Но это было потом, а в этот день все сидящие в зале, и в том числе Эмма, были уверены, что их обязанность помочь Артуру, предостеречь от необдуманного шага, направить его на истинный путь.
Он хорошо знал Эмму и видел по ее выражению лица, что она действительно думает так, как отец и брат, и очень беспокоится за его судьбу.
Мы знаем, что ты у нас умный, сказала Эмма, и не станешь усложнять свою жизнь. Я не хочу повторяться и говорить грубости в твой адрес ты знаешь мое мнение по этому поводу.
Да! Конечно, на ваш взгляд, в этой ситуации нужен только ум, более ничего, проговорил Артур медленно и очень спокойно. Встал с кресла, направляясь в свою комнату.
Окинув всех еще раз пристальным взглядом, он посмотрел внимательно на маму. Он так и не смог понять, о чем думала она в то время, но то, что она не возражала против мнений других это он понял.
Придя в свою комнату, скрестив руки на груди, стал смотреть в окно. «Какая хорошая сегодня погода, и какое отвратительное настроение у меня, как мне сегодня плохо», потом он сел за стол, взял свой дневник и записал эти мысли. «Странно, но я ведь не очень сопротивляюсь своим родственникам, подумал он. Может потому, что я не уверен в том, что смогу создать нормальные условия для жизни Сони и ребенка. Может, они правы, и будет лучше, если мы закончим учебу?»
* * *
В то воскресное утро Артур проснулся очень рано, долго стоял у окна. Наступил рассвет. Ему было страшно от мысли, что он может потерять Соню, не будет видеть её, встречаться с ней. В этот момент ему казалось, что не будет ребёнка и она не будет с ним. И в то же время он вспоминал своих знакомых, живущих вместе и не имеющих детей, разговор с братом, отцом с семьёй. Артур пытался представить их жизнь в общежитии или в пустой маленькой комнате. Противоречивые чувства будоражили его мысли. Сердце щемило. Голова болела. Ни одна мысль не шла ему в голову, если она была не о Соне и не о ребенке. Артур со всего размаху стукнул кулаком по косяку окна, ощутив острую боль в руке. Он прижал кулак к лицу и застонал, подошел к телефону, набрал номер Сони. Трубку на другом конце провода взяли сразу же, но молчали.
Алло, сказал он, это ты, Соня?
Да.
Что делаешь?
Так, ничего.
Я хочу сейчас тебя видеть.
Извини, я себя плохо чувствую.
Я приду сейчас.
Нет! Нет! Не надо, я тебя очень прошу.
Но мы же должны обо всем поговорить.
Разве нам с тобой что-то не ясно?
Мне нет, а ты разве знаешь, как поступить?
Да, мне кажется, знаю.
Мы должны поступить так, как подсказывает сердце, сказал Артур.
Мы должны поступить разумно, голос ее дрожал.
О нет! Я приеду сейчас.
Не надо приезжать, я тебя очень прошу. Сегодня я очень занята, мы с мамой едем на день рождения к тете. Извини, мне еще надо собраться. Пока! она положила трубку.
С тех пор, как они были вместе, еще ни разу не было, чтобы кто-то из них по отдельности ходил на день рождения или какой другой праздник.
Артур вышел из своей комнаты. В зале никого не было. Он прошел на кухню, где была только мама. Она посмотрела на него, в глазах ее стояли слезы.
Мама, я возьму машину, мне срочно надо.
Да, конечно, ответила мама, не смотря в его глаза.
Он подошел к ней, обнял за плечи.
Мама, я не хочу, чтобы ты переживала за меня. Обещаю тебе, в любом случае, все будет хорошо.
Да, да! Да, это все так неприятно и беспокоит меня. Я так хочу, чтобы ты был счастлив, и видит Бог, не знаю, что лучше.
Ну, я пошёл, сказал Артур и выбежал из дома.
Подъехав к Сониному дому, он позвонил дверь не открыли. Нажал на звонок несколько раз. Бесполезно. Машины возле дома и в гараже тоже не было.
Артур сел на ступеньку крыльца, через 15 минут позвонил еще, снова тишина. Вернулся домой.
В понедельник она не пришла на занятия.
После уроков ему не хотелось идти домой. Он долго бродил по городу, думая и думая только о ней. Артуру пришла мысль: а вдруг она сейчас у него и ждет в его комнате. Это заставило его повернуть и идти в сторону дома. Он даже побежал. Тяжело дыша, Артур зашел в дом и быстрыми шагами, напрямик, прошёл в свою комнату. Она была пустой. Артур снова набрал номер Сониного телефона, и снова ему никто не ответил. Он сел в кресло, откинул голову назад, закрыл глаза. В дверь постучали. Он молчал, подумал: «Не хочу никого видеть, кроме нее, не хочу ни с кем разговаривать». Вошла мать.